- Могу ли я предложить вам выпить немного, арфист Джош? И вашим друзьям?
- Что это? - спросил старик, улыбаясь и поднимая брови. - Ты страдаешь, отдавая монетку, чтобы наполнить свой желудок, но охотно швыряешься деньгами, наполняя наши кружки?
- Позор лорду, который слушает песни менестрелей и не дает им промочить горло, - ответил я с улыбкой.
Женщины обменялись взглядами за спиной у Джоша, и Хани с легкой насмешкой спросила меня:
- А когда ты последний раз был лордом, молодой человек?
- Это только поговорка, - сказал я после мгновения смущения, - но я не пожалел бы пары медяков за песни, которые слышал. Особенно если вдобавок у вас найдется парочка новостей. Я иду к Речной дороге. Вы случайно не оттуда?
- Нет, мы как раз туда, - весело ответила вторая молодая женщина. Ей было около четырнадцати лет, и у нее были потрясающие голубые глаза.
Я увидел, как ее подруга делает знак, чтобы та замолчала. Она представилась:
- Как вы слышали, добрый сир, это арфист Джош, я Хани, а это моя кузина Пайпер...
Два промаха в таком коротком разговоре. Во-первых, я разговаривал с ними так, словно я все еще живу в Баккипе, а они заезжие менестрели, во-вторых, я не придумал заранее никакого имени. Я порылся в памяти, подыскивая подходящее, и после затянувшейся паузы выпалил:
- Коб, - а потом с содроганием подумал, почему это я выбрал имя человека, которого я когда-то знал и убил.
- Что ж... Коб. - Хани помолчала, прежде чем произносить это имя, так же как это сделал я. - Может быть, у нас и найдутся для тебя новости, и мы с удовольствием приняли бы кружечку чего-нибудь, все равно, был ты когда-то лордом или нет. Так кто должен тебя искать на дороге?
- Простите? - спросил я тихо и поднял кружку, чтобы подать сигнал кухонному мальчику.
- Это сбежавший подмастерье, отец, - сказала Хани с величайшей уверенностью. - У него с собой футляр писца, но волосы слишком длинные, а на пальцах нет ни капли чернил. - Она рассмеялась, увидев досаду на моем лице, о причине которой даже не подозревала. - Да ладно... Я менестрель. Когда мы не поем, то замечаем все вокруг, чтобы найти подходящий сюжет для песни. Ты же не думаешь, что все мы слепые.
- Я не сбежавший подмастерье, - сказал я тихо, но у меня не было готовой легенды, которая бы могла последовать за этим заявлением. Как бы стукнул меня по пальцам Чейд из-за такого промаха!
- Нам все равно, кто ты, парень, - успокоил меня Джош. - В любом случае, мы не слышали никаких криков разгневанных писцов, ищущих потерянного помощника. В эти дни многие были бы счастливы, если бы от них убежали парнишки-помощники. Голодным ртом меньше в эти тяжелые времена.
- А у мальчика-писца вряд ли будут такие шрамы на лице и сломанный нос, если ему повезет с хозяином, - заметила Пайпер с симпатией. - Так что нечего тебя винить, если ты удрал.
Пришел наконец кухонный мальчик, и они великодушно отнеслись к моему плоскому кошельку, заказав для себя только по кружке пива. Сперва Джош, а потом и женщины пересели за мой стол. Кухонный мальчик, вероятно, переменил свое отношение ко мне, увидев, что я хорошо отношусь к менестрелям, потому что наполнил и мою кружку, не взяв с меня денег. Тем не менее мне пришлось разменять еще одну серебряную монету, чтобы заплатить за угощение. Я попытался отнестись к этому философски и решил обязательно дать медяк мальчику, когда буду уходить.
- Итак, - начал я, когда мальчик ушел, - какие новости с реки?
- А разве ты сам не отсюда? - едко спросила Хани.
- Нет, моя леди. По правде говоря, я навещал друзей-пастухов, сымпровизировал я. Манера Хани начинала утомлять меня.
- Моя леди, - сказала она тихонько Пайпер и выкатила глаза. Пайпер захихикала. Джош не обратил на них внимания.
- В эти дни идти вниз по реке почти то же самое, что и вверх. Становится только хуже, - сказал он мне. - Времена тяжелые, а для фермеров они скоро будут еще тяжелее. Все зерно, которое они собрали для еды, ушло на уплату налогов, так что детей кормят тем, что собирались посадить на будущий год. В поля пойдут только остатки, а никакой человек не сможет вырастить больше, посадив меньше. Со стадами и пастухами то же самое. И никаких надежд, что к следующему урожаю налоги уменьшатся. Даже девушки-гусятницы, которые собственных лет не могут сосчитать, знают, что, если от меньшего отнять большее, на столе останется только голод. Хуже всего тем, кто живет у моря. Если человек уходит ловить рыбу, он не может знать, что найдет на месте своего дома, когда вернется. Фермер засевает поле, зная, что зерна все равно не хватит для семьи и для налогов и совсем ничего не останется, если ему нанесут визит красные корабли. Есть одна неглупая песенка про фермера, в которой говорится сборщику налогов, что его работу уже сделали пираты.
- Правда, только глупые менестрели поют ее, - жестко напомнила ему Хани.
- Значит, красные корабли продолжают терзать берега Бакка, - тихо сказал я.
Джош коротко и горько рассмеялся.
- Бакка, Бернса, Риппона и Шокса... Вряд ли пиратов волнует, где кончается одно герцогство и начинается другое. Если у берегов плещется море, они придут к ним.
- А наши корабли?
- Те, которые пираты отняли у нас, в полном порядке. Те, которые остались защищать нас, - что ж, они причиняют пиратам столько же хлопот, сколько комары коровам.
- Разве теперь никто не защищает Бакк? - Я услышал отчаяние в собственном голосе.
- Леди Баккипа. Есть люди, которые говорят, что она только кричит и бранится, но другие знают: она ни от кого не требует того, чего не смогла сделать сама. - Арфист Джош говорил так, как будто знал это из первых рук.
Я был заинтригован, но не хотел показаться излишне невежественным.
- Например?
- Все, что она может. Она больше не носит драгоценностей. Она продала их все и вложила деньги в оплату патрульных кораблей. Она продала свои родовые земли и заплатила этими деньгами наемникам, чтобы оснастить башни. Говорят, что она продала ожерелье, которое ей подарил принц Чивэл, - рубины его бабушки - самому королю Регалу, чтобы купить зерно и строительный лес для поселков Бакка, которые нужно восстанавливать.
- Пейшенс, - прошептал я.
Я видел однажды эти рубины, давно, когда мы только что познакомились. Она считала их слишком ценными даже для того, чтобы надевать, но показала их мне и сказала, что когда-нибудь их будет носить моя невеста. Давным-давно. Я отвернулся, чтобы не выдать себя.