– У тебя температура.
– Круто, – Тёма пожимает плечами. Для него температура перед течкой вполне привычна, но, судя по глазам Стаса, тот совершенно точно уверен, что омега болен. Стас сжимает запястье юноши и решительно тянет его прочь из туалета, к фельдшеру. Проходящие мимо омеги смотрят на них изумлённо и зло, и Артёму даже хочется показать им всем язык, прижаться к Стасу… «Нет, – решительно говорит он самому себе, – не обманывай себя».
Врач, невысокий омега с кудрявыми тёмными волосами, хмыкает в ответ на заявление Стаса о том, что Тёма болен, и, только взглянув на красного, как рак, омегу, пишет записку. В его глазах Артём явно видит ласковые смешинки – похоже, врач принял их за парочку. От этой мысли и без того алый юноша пуще заливается краской.
Стас поднимается с ним в кабинет за вещами и спускается в раздевалку. Всё время, пока омега натягивает куртку, уже одетый альфа смотрит на него, буравит своим льдисто-голубым взглядом, и Артёму жутко неуютно. Он возится с неудобным замком и, выведенный из себя, рявкает:
– Да хватит на меня пялиться, иди других страшилищ ищи!
– Глупый, – отвечает Стас и подходит к омеге. Тот от неожиданности делает шаг назад и больно ударяется спиной о вешалку. Артём шипит от боли, а Стас мгновенно подлетает к нему, прижимая к себе (это выходит случайно, но Тёма снова красный, а сердце снова сходит с ума), сам застёгивает куртку – омега краснеет ещё пуще – и, щёлкая его по носу, усмехается. – Ты способен найти приключения на пятую точку где угодно.
– Иди к чёрту, – снова огрызается омега, отступая на шаг. Не зная, куда деть руки, он прячет их в карманы куртки, хмуро смотрит на альфу и вздыхает, всё же высовывая одну руку да забирая портфель. – Ты-то зачем оделся?
– Я обязан проводить тебя домой, – абсолютно непререкаемым тоном заявляет альфа, и Артём давится воздухом. Он знает, что сейчас со Стасом спорить совершенно бесполезно, но мысль о том, что альфа сам решил его проводить, отзывается в сердце чем-то тёплым. Смущённо опуская взгляд, юноша поправляет выбившуюся из-под шапки медную прядь волос и вздыхает:
– Пошли тогда, что ли.
Дорога проходит в молчании – альфа думает о чём-то своём, пиная камни, встреченные на пути, а Тёма дышит полной грудью, стараясь запомнить запах альфы. Он знает, что во время течки с ума сойдёт – вся его рубашка пропиталась ароматом Стаса, но сейчас у омеги такая каша в голове, что из всех желаний одно и остаётся. Дышать воздухом, который пропитан ароматом корицы – запахом Стаса. И Артём дышит, полной грудью дышит, и всё ему кажется прекрасным – даже огромные грязные сугробы, разбросанные то тут, то там.
Они останавливаются у подъезда Артёма, и омега мнётся, пряча замёрзшие руки в карманы; он поднимает взгляд на альфу и выдыхает коротко и рвано:
– Ну, пока, что ли.
Артём успевает юркнуть в подъезд раньше, чем Стас – сориентироваться. Прижимаясь лопатками к железной двери, Тёма выдыхает сдавленно и торопится подняться на третий этаж.
Дома никого нет: папа-омега на работе, а альфа-отец, только почуявший приближение течки сына, поспешил сбежать к своим родителям. Тёма знает, что скоро папа-омега уедет к отцу, и за ним, Артёмом, сможет присматривать только старший брат. Брату Тёмы двадцать три года, он уже успел обзавестись колечком на пальце и замечательным малышом. А ещё он жутко красивый («В отличие от тебя», - ехидно уточняет подсознание): стройный, высокий, с россыпью веснушек на щеках (у самого Тёмы веснушки заметны только весной, да и не красят они его, а вот брату, Игорю, так идут…), густыми кудрявыми волосами и озорным взглядом карих глаз. Тёма проходит в свою комнату, вставая перед большим зеркалом, и начинает раздеваться.
Он ненавидит себя в такие моменты так отчётливо, что, кажется, с ума от этого сойдёт. Тёма блуждает взглядом по поверхности зеркала – и ненавидит всё, что видит в нём. И слишком короткие для омеги медные волосы, и зелёные глаза, взгляд которых кажется блёклым и тусклым, и собственное тело. Тело… Артём поджимает губы и решительно отворачивается. У него нет второго подбородка или огромного живота. Тёма просто полный. И за это «просто» он тоже себя ненавидит.
Он залезает в кровать, кутается в тёплое одеяло и устало закрывает глаза. Совсем скоро Тёму уносит в объятья Морфея неспокойный сон.
***
Игорь приходит как раз в тот момент, когда у Артёма почти кончается выдержка, и пальцы тянутся к заднице. Брат заглядывает в спальню омеги, улыбается, присаживаясь на край кровати, и Тёма, смущённый собственной наготой, торопится спрятаться под одеялом. Игорь гладит юношу по влажным вихрастым волосам и вздыхает:
– Когда же ты альфу себе найдёшь, маленький?
– Когда перестану быть страшилищем, – бурчит Тёма тихо-тихо, но брат успевает услышать, и омега получает лёгкую затрещину. Он не спрашивает даже за что – Игорь ведь свято уверен в том, что его маленький брат красавец, каких свет не видывал. Вот только – Артём бросает тоскливый взгляд на зеркало – это совершенно не так. – Игорь, – шепчет он, облизывая пересохшие губы, и брат кивает, готовый слушать. – Выкинь, пожалуйста, это старое зеркало.
Игорь не спрашивает ничего (за это Артём особенно его любит), только кивает и склоняет голову набок:
– За мной чуть позже заедет Витя, я скажу ему вынести, – Витей зовут мужа Игоря, высокого, широкоплечего альфу двадцати восьми лет с короткой бородой и доброй улыбкой. Витя очень хорошо относится к Артёму и почему-то совершеннейше не реагирует на него в период течки. Видимо, так сильно любит Игоря. Омега смотрит в счастливые глаза брата, и ему отчаянно хочется разреветься.
Игорь сидит с ним ещё полчаса, а потом уходит; Витя забегает в комнату лишь на минуту, приветливо качает головой Тёме, а после хватает зеркало и волочит его к выходу. Тёма молчит – у него совершенно нет сил, возбуждение такое острое, что об него, наверное, можно порезаться, а из задницы течёт на пушистый плед. Омега тихо всхлипывает, становясь на колени, выгибается, приставляя пальцы к анусу, и с хлюпаньем толкает один. Дискомфорта из-за течки почти нет, только вот желание проходить не собирается – лишь усиливается, и юноша обречённо скулит, трахая себя пальцами. Это видится ему таким мерзким…
На четвёртый день течки Артём способен даже передвигаться по квартире. Правда, из задницы продолжает течь смазка, возбуждение не отпускает, и каждое движение приносит мучительную, выворачивающую боль, но по сравнению с другими эта течка проходит даже легко. У Артёма вместо подушки – рубашка, пропитанная запахом альфы, и он может заснуть (ненадолго – на пару часов всего) лишь уткнувшись в неё носом. Вся квартира пропахла ароматом течного омеги, и сам Артём захлёбывается в этом жарком запахе.