– Этажом выше протекла труба. Я велю всё починить, – сказала миссис Эпплъярд, вытирая рот рукавом халата. – Но Алли Хандро сейчас очень загружен ремонтными работами. Раньше, чем через пару недель, он до этого не доберётся.
– Пару недель? – переспросил папа. – И что же, мы так и будем жить две недели?
– Я могу починить это и раньше. Конечно, всегда можно ускорить работу, Йоханн. Надбавка за срочность – двести долларов, и вы окажетесь в самом начале списка.
– Почему я должен платить двести долларов? Протечка даже не в моей квартире!
– Я не говорю, что вы должны платить. Решать только вам.
Папа топнул ногой, разбрызгивая воду во все стороны.
– Мы живём здесь только потому, что не можем себе позволить квартиру получше. Если вы и дальше будете брать с нас по двести долларов каждые пять минут, никакой экономии не получится.
– Я не беру с вас деньги, Йоханн, – невозмутимо ответила миссис Эпплъярд. – Я предлагаю вам варианты.
Папа выписал ей чек и велел мне помалкивать об этом при маме.
– Вы первый в списке, – объявила миссис Эпплъярд, пряча чек во внутренний карман халата. – Алли Хандро мигом будет здесь. А знаете, покойному мистеру Эпплъярду здесь бы понравилось – всё равно как океан прямо в центре вашей гостиной. Полагаю, он забросил бы в него удочку и проверил, не клюет ли. О, этот человек любил рыбалку. Однажды поймал вторую по величине озёрную форель в детском прудике в парке. Больше, чем ловить рыбу, он любил только спорить о политике. Рыбная ловля и политика. Меня никогда не интересовало ни то, ни другое. И от того и от другого дурно пахнет.
Она продолжала говорить о мистере Эпплъярде, пока папа выпроваживал её на лестничную клетку и закрыл за ней дверь.
– Отличная квартира, папа, – сказал я. – Лучше некуда. Я так рад, что мы теперь здесь живём.
Папа одарил меня мрачным взглядом. Из спальни вышла мама, одетая для работы.
– Сегодня же воскресенье, – удивился папа. – Что это ты встала так рано?
– Поеду чистить бассейны, – вздохнула мама.
– В воскресенье?
– На этой неделе я взяла ещё трёх клиентов.
– Ты слишком много работаешь.
– Счета, – развела руками мама. – Должен же кто-то их оплачивать.
С этими словами она поцеловала папу и ушла.
У мамы с папой отличные отношения. Я хочу сказать, что они мастерски научились мириться с недостатками друг друга. Примерно как я мирюсь с недостатками моего друга Генри. Мамина любимая присказка – «Если ты не умеешь терпеть несовершенства других, тебя ждёт одинокая жизнь».
Папа собрал с пола воду парой полотенец для бассейна и подставил под течь ведро. Стоило Мэгги приметить наполовину заполненное ведро, как она бросилась обратно в спальню и вернулась с Барби и целой грудой микроскопических бикини. Следом за ней показалась и Джорджина со своей Барби. Она коротко постригла ей волосы, а теперь красила её чёрным маркером. Когда я поинтересовался, чем она занимается, сестра ответила:
– Надеваю на неё гидрокостюм. Она собирается заняться дайвингом.
Я кивнул, в который раз восхищаясь изобретательностью Джорджины.
– Что за помойка эта квартира, а?
– А мне она нравится, – отозвалась Мэгги. – И она близко от нашего старого дома, так что нам не пришлось менять школу.
– Это да, – согласился я. – И всё же… настоящая помойка.
– Ш-ш-ш, – шикнула на меня Джорджина. – Мы играем.
– Ага, – поддержала её близняшка. – Может, ты к себе в коридор пойдёшь?
Я сказал папе, что пойду погулять. Взял банан и тост с кухонного стола и открыл дверь. Навстречу мне по лестнице поднимался человек, смуглый, высокий и полный. На голове у него красовалась копна седых курчавых волос, а на верхней губе – пышные блестящие усы. Одет он был в полосатый жилет, обвисший галстук-бабочку и шёлковый халат и больше всего напоминал британского детектива из старых фильмов вроде тех, что обожает смотреть папа.
На плече у незнакомца болтался на лямке тубус длиной примерно три фута. Я предположил, что это телескоп, а незнакомец – не кто иной, как астроном с третьего этажа. При виде меня он нацепил на нос пару очков.
– А, так это ты наш новый сосед. Я как раз почувствовал, что сейчас произойдёт наша встреча. А фамилия у тебя как-то связана с драгоценными металлами, вроде золота. Или серебра. Ах, верно! Сильвер! А зовут тебя – нет, я не настолько хороший предсказатель. Но фамилию я, полагаю, всё же назвал верно.