Тогда я понял, что эти отношения будут не такими, какие у меня были прежде. Я понял, что мне нужно узнать себя и раскрыться перед другим человеком. Это не просто меня ужасало, а казалось абсолютно чуждым. Я не знал, как это сделать. Ставки были высоки: я должен был либо стать здоровым человеком, либо продолжить притворяться всю оставшуюся жизнь. Это был выбор между близостью и публичной изоляцией.
Бог одарил меня не только Бетси, но и тягой к переменам. Долгие годы я провел в одиночестве за кулисами, подбирая слова, чтобы рассказать людям, кто я – точнее, кем мне хотелось быть. Это была мрачная и одинокая жизнь. Конечно, у нее были и свои преимущества, ведь очень приятно, когда вам аплодируют. Но гораздо лучше, когда дома ждет тот, с кем можно обсудить выступление, с тем, кто не впечатлен вами, а любит вас.
Я расскажу вам о своем пути к истинной близости. Я покажу эпизоды года, который я потратил на то, чтобы научиться меньше притворяться, больше быть самим собой и преодолевать этот непростой страх – страх, что тебя узнают. Эта книга о том, как я понял, что для полного счастья мне не обязательно создавать вокруг себя шумиху. Возможно, такая жизнь пройдет незаметно для большинства окружающих, но и тихую жизнь можно прожить достойно. На самом деле, есть что-то благородное в том, чтобы делать в жизни не так много, но иметь возможность предлагать любовь тому, кто готов ответить на нее взаимностью.
В течение этого года я задавался самыми разными вопросами: что, если по своей природе мы – своеобразные чувствительные антенны, рецепторы для получения любви, и тоску по ней мы часто ошибочно принимаем за необходимость впечатлить кого-то? Что, если самые успешные в мире люди добиваются всего потому, что ими руководит неудовлетворенная потребность в любви? Что если люди, которых мы считаем великими, на самом деле самые опустошенные? Что если все это время им просто не хватало истинной близости, потому что они так и не поняли, как ее добиться?
Несколько лет назад я посмотрел интервью с сыном бывшего президента. После долгой паузы и глубокого вздоха тот признался, что провел массу времени с самым могущественным человеком в мире, но понятия не имеет, кем тот был на самом деле.
– Я никогда не знал своего отца, – признался сын. – Никто его не знал.
Лишь несколько раз в жизни мы осознаем важность момента, который проживаем. Сидя с Бетси у озера, я понял, что могу либо позволить ей по-настоящему узнать меня, либо танцевать перед ней джигу, пока не упаду от усталости, как это и происходит с ложной любовью. И мое решение повлияет не только на наши отношения, но и на психическое здоровье наших будущих детей, жизнь наших друзей и, возможно, каким-то таинственным образом, на все сущее.
Я верю: со временем плохое забудется, но в нашей памяти останутся жить истины, к которым мы приходим в общении с другими. Моменты проявления чувств и пугающая ответственность заботы и любви, которую мы на себя возлагаем. А помехи неуверенности и притворства погаснут, как экран телевизора.
Глава вторая
Ты прекрасно справляешься с отношениями
Тот факт, что мы с Бетси оказались помолвлены, сам по себе был чудом. Еще за пару лет до начала наших отношений я был уверен, что способен принести партнеру лишь боль и страдания. До этого я разорвал помолвку, нанес непоправимый ущерб, и единственным плюсом было то, что боль – и ее, и моя – уничтожила мою прежнюю модель отношений. Ведь жить так дальше было невозможно.
Модель была следующая: я встречал девушку, которая, как мне казалось, была слишком для меня хороша. Приглашал ее на свидания, проводил с ней время, мы начинали встречаться, и я становился навязчивым. Мне постоянно нужно было подтверждение ее симпатии ко мне. Не просто нужно, необходимо. Я ломал себе голову, почему она не отвечала на мои сообщения или звонки, почему, как мне казалось, я не нравился ей так же, как она нравилась мне. В юности это лишало меня всех шансов на отношения, но, повзрослев, я научился это скрывать. Я отмечал в календаре, сколько дней прошло с момента нашего последнего общения, и связывался с ней, выждав не меньше десяти дней, чтобы не выглядеть жалким. У меня была система, и эта система работала.