— Как бы я хотела стать когда-нибудь высшей жрицей Деркэто! — вырвалось у Атенаис помимо её воли. Она покраснела, но стиснула зубы и, упрямо мотнув головой, продолжила. — Или хотя бы научиться быть такой же прекрасной, как ты, госпожа!
Несколько долгих ударов сердца Нийнгааль смотрела на старшую дочь короля Аквилонии с насмешливым недоумением, словно только что впервые её увидела. Потом пожала плечами:
— А почему бы, в сущности, и нет? Ты красива и умна, а в этом — залог половины успеха.
— Отец никогда не позволит… — опомнилась Атенаис, вмиг поскучнев. — Он не очень любит жрецов и вообще всё магическое…
— А знаешь что? А мы ему не скажем! — Нийнгааль задорно хихикнула, и вдруг показалась совсем-совсем юной шкодной девочкой, страшно довольной предстоящей проделкой. И Атенаис заулыбалась вместе с ней — было просто невозможно не улыбаться.
— А для начала… — Нийнгааль прислушалась к доносящемуся со двора шуму и удовлетворённо кивнув, подмигнула Атенаис, — Где ты предпочитаешь провести сегодняшнюю ночь? В этом душном провонявшем лошадьми склепе — или в роскошном шатре под дивными звёздами? Там, похоже, пришли мои люди с докладом, что всё готово — я оставила их разбивать лагерь на берегу, у ближних холмов. Я же не знала, можно ли будет тут остановиться, так, разведать заехала. Ну, так что — будешь на эту ночь моей гостьей?
— Но мне не разрешено выходить за ворота крепости! Меня же не выпустят!
Вообще-то Атенаис не очень любила ночевать в походных шатрах. Но почему-то именно сейчас такая возможность начала казаться ей чрезвычайно привлекательной. Вероятно, дело тут было в личности хозяйки шатра. И — в абсолютной неосуществимости этой возможности, её и днём-то погулять не выпускали, а тут — на всю ночь.
— Ещё как выпустят! Или я — не высшая жрица Деркэто!..
— …Только глупцы и самые упёртые поклонники змееголового могут полагать, что истинная страсть — это зло. Страсть — это жизнь. Нет ничего бесстрастнее смерти. И нет ничего более противного жрецам смерти, чем истинная страсть. А Великая Деркэто — это и есть страсть, в самом первозданном виде. Глупые мужчины пытаются бороться со страстью при помощи оружия, не понимая, что любое оружие бессильно против истинной страсти. Высшие жрицы Деркэто одним прикосновением могут доставить мужчине сводящее с ума наслаждение — или навсегда лишить его мужской силы. А ведь жрицы Деркэто не носят мечей или даже кинжалов, они всегда безоружны. И — вооружены! Потому что их главное оружие — их тело. Движения рук и ног, поворот головы, взгляд, улыбка, голос… Ну что ты смеёшься, глупенькая, всё это может быть беспощадным оружием, если уметь им пользоваться. Однажды мне довелось убить одного человека всего лишь правильно посланной насмешливой улыбкой. Правда-правда! Ты что, не веришь?
— Верю…
Атенаис лежала на мягких шкурах внутри расписного шатра. Жаровня уже почти прогорела, в круглое отверстие срединного дымохода заглядывали крупные звёзды. Она — верила. Да и как она могла не верить, если даже десятник не смог остановить прекрасную Нийнгааль, вознамерившуюся переночевать вместе со своей новой подругой далеко за пределами крепости? Пытался — но не смог! На все высказанные им опасения она только рассмеялась и сказала, что, если на её людей попытаются напасть — это будет, пожалуй, забавно.
— Если Иштар — это богиня земли, символ женщины-матери, доброй и плодовитой, защищающей своих детей и одаривающей их пищей и кровом, то Деркэто — это символ просто настоящей женщины. Великой и великолепной женщины! Дарящей радость и удовольствие. Иштар даёт жизнь, Деркэто — наслаждение, и глупо их противопоставлять! Они не враги друг другу. Даже когда Деркэто увела у вечно беременной тяжеловесной Иштар прекрасного Адониса, её мужа и вечного любовника, они не были соперницами! Они просто дополняли друг друга — Иштар при всей своей любви никогда не смогла бы доставить Великолепному Адонису такого наслаждения, каким одарила его Деркэто. Сама же Деркэто никогда не собиралась рожать ему многочисленных детей. И ведь именно Деркэто вернула Адониса на любовное ложе к его законной жене, вызволив из плена Сета! Если бы не её волшебное прикосновение, он до сих пор был бы узником, опутанным сетями Змееголового. Это была именно она, а вовсе не тупая служанка Ашторех, жрецы Иштар всё перепутали. Именно страсть одним своим прикосновением разрывает любые путы, а что может засохшая старая дева знать об истинной страсти?!