у. Можно просто заработать мигрень, а можно на всю жизнь остаться овощем. У нас в доме Молчания жили несколько таких несчастных. Они потеряли разум во время Семи Дней Огня. Наша философия не позволял добить их из милосердия, поэтому их оставили доживать своё во внутренних покоях. Ухаживали за ними ученики. Я тоже, в своё время. Каждый ученик должен был в общей сложности отработать так полгода. Это была и дань уважение, и напоминание о том, что не стоит переоценивать свои силы. Проживать свою бесценную жизнь следует в здравом и в здравом теле. Но всё-таки, что со мной? Правда надорвалась - или эта сволочь со мной что-то сделала? Я кое-как перевернулась на живот и потёрлась лбом о лавку. Потом прищурилась и посмотрела на результат. На неровных волокнах остались следы чернил. Или мне кажется в полумраке. Если не кажется, то понятно, что со мной случилось. Печати. Вот сволочь, откуда он их занят? Я приуныла. Можно мой лоб оттирать с мылом и щёткой, эту дрянь хрен распутаешь. Печати использовали наши мастера, чтобы отконвоировать в Дом отступников для суда. Ими при желании даже усыпить на время можно, если мыслеплёт слишком буйный. Вот правда, откуда мудак, знающий про печати, взялся в Ордене? Он что, учился у нас? Тогда что он со мной сделал-то? Я всё никак не могла отделаться от ощущения, что вокруг творится какой-то бред, а меня дурят. Серкел, как магистр Ордена, конечно, мудак, в этом я не сомневалась. Другие до таких высот не дослуживаются. Но не настолько же! Это же просто невозможно, так тщательно скрывать свой талант мыслеплёта! Где он научился с ним управляться? Невозможно же получить образование в Доме, а потом сделать карьеру в Ордене, чтобы никто ничего не заметил! Во-первых, хотя бы потому, что этот тип владеет приёмами наших лучших мастеров, а значит, он учился у нас лет двадцать, не меньше. Допустим, его взяли учиться в десять лет. Значит, в тридцать он оставил Дом и вступил в Орден. Но в Орден таких великовозрастных не берут, или, если всё-таки припёрло, тщательно проверяют. А вдруг он засланная рыбка или чем-то опозорит Орден? А вообще, у рыцарей со вступлением строго, берут только детишек, чтобы мозги им точно промыть... Нет, формально, берут, но очень редко, и им никогда не стать магистрами! Я мысленно отвесила себе пинка. О чём я вообще тут думаю? Серкел всю свою жизнь провёл в Ордене, он сам во время нашей первой встречи вспоминал детские годы в послушниках. Он магистр, вся его биография должна быть расписана по часам. Нету там места для двадцати лишних лет на учёбу. Да и если бы Серкел учился в Доме, наставник об этом бы знал. Я вздохнула с облегчением и тотчас же напряглась. А что, если он учился у кого-то не из Дома? Конечно, мы стараемся, но некоторые покидают Дома, и вернуть их обратно не всегда удаётся. Если Серкелу попался такой? Наш мастер, который сбежал в свободное плавание? Нет, это тоже невозможно. Либо он выучился за четыре года, либо... либо... Безнадёжно. Всё безнадёжно. Я осталась тут, мне не выбраться, меня убьют! Я снова отвесила себе подзатыльник и с шумом втянула появившиеся сопли. Нашла время и место, где себя жалеть! Мне выбираться надо отсюда, искать наставника, а потом уже решать, кого и за что убивать. Или даже сначала бежать на любой поезд, хоть в Норнал, хоть во Льды, поднимать тревогу. Я несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула. Успокоилась. Потом попробовала сесть. Скинуть ноги с лавочки получилось. Сесть оказалось сложнее. Руки были крепко примотаны к бокам и заведены за спину. Если грохнуться на пол, то вообще не встану. Выпрямиться удалось с третьей попытки. Я облокотилась о стену и оглянулась. Как я уже поняла, меня заперли в чулане. Чулане крепости. Вон, на ящиках орденские маркировки и вездесущие скрещённые мечи. Отлично, значит, наставник прав и крепость всё же захватили. Только что это мне даёт? Моральное превосходство над Иолантой и её рыцарями? Это имело бы значение, не будь у меня подозрения, что эти люди мертвы. Но я отвлеклась от главного. Итак, я села. Что дальше? А дальше ничего. Нож из моего ботинка наверняка достали, да и не дотянуться мне сейчас до ног. А других острых предметов я с собой отродясь не носила. Зачем мне было-то? Я огляделась и заметила на одном из ящиков разрыв на стальной полосе обивки. Когда-то, на моё счастье, ящик очень неаккуратно вскрыли. И ящик стоит на отличном уровне, можно чуть присесть и попытаться перепилить верёвку. Если, конечно, она не заколдованная. Но я вроде не настолько крута, чтобы сомневаться, что меня не удержать простой верёвкой. То есть я, несомненно, невероятно крута, но надеюсь, внешне это незаметно. Встать удалось практически сразу - и я едва не упала носом вперёд. Пришлось попрыгать. Успокоившись и поймав равновесие, я пропрыгала к ящикам. Ещё несколько минут ушло на то, чтобы пристроиться у разрыва. Я вся взмокла и выдохлась, и в итоге вышло жутко неудобно - ящик оказался несколько выше моих запястий. Я замерла в раскорячку: плечи упираются в ящики, ноги - в пол. Запястья я пристроила около железки и попыталась попасть путами об острый край. Сначала верёвка проскользнула, потом зацепилась. Я начала «пилить», время от времени проверяя пальцами, как продвигается дело. Не знаю, сколько я так просидела. Долго, полагаю. Ноги одеревенели и болели. И за это время я лишь чуть-чуть разлохматила бок одной петли. Долго же мне придётся так корячиться. Но мои мучения очень скоро - к моему сожалению - закончились. В коридоре за деревянной дверью послышались шаги. Я замерла. Что делать?! Дверь начала открываться. Я быстро плюхнулась задом на пол и притворилась, что уже давно тут сижу и вообще, я просто упала. В чулан вошёл Серкел. Ну, всё. Все мои розовые кролики и феи в душе сдохли. Мастер с интересном посмотрел на меня. Видимо, лицо у меня здорово перекосило, потому что он удивлённо приподнял брови. Несколько секунд мы пялились друг на друга. Потом Серкел молча подхватил меня за подмышки и посадил обратно на лавку. Меня обдало запахом одеколона. Я против воли принюхалась. Нет, когда Серкел вытаскивал меня из горящего ивняка на холме, от него пахло по-другому. И когда я приходила в себя после приступа, на моей одежде остался другой запах. Пижон чёртов. - Работать даже не пробуй, я тебя запечатал, - Серкел перевернул одну из корзин и сел на неё. Я молчала. Хочется ему поговорить - пусть. - Я рад, что ты жива. - Не взаимно, - не выдержала я. Серкел удивлённо приподнял брови. - Ты знаешь, это обидно. Хотя ты мне практически жизнью обязана. - Я никому и ничем не обязана. - Ну да, разумеется. А если бы я вовремя не остановил твоего папашу с твоим, так сказать, «лечением», ты бы не то что сбежать, ещё пары дней не протянула бы. Стоп. «Твоего папашу»? Что за бред он несёт? Какой папаша? Откуда? Он спятил? Эту мысль я озвучила. Серкел нахмурился. Потом расхохотался. Искренне. От души. Я зашипела от злости. Что ему смешного?! Серкел отсмеялся и провёл ладонью по лицу. Мастер Серкел исчез. На его мести сидел худощавый и черноволосый мастер Замаал ан’Ардан, павший намедни в бою. Он с лёгкой улыбкой смотрел на меня и ждал реакции. - Вижу, - сообщила я, проведя пальцами по верёвкам. Как же мало я успела подпилить! -Ну и сука же ты. - Не доросла, чтобы на меня ругаться, - нахмурился рыцарь. - Я никогда старших не слушалась, - огрызнулась я. - И вообще, я тебя не знаю. - Спасибо я от тебя, похоже, не дождусь. - Не заслужил, - я не очень поняла, что он говорил про моего отца и моё «лечение». Похоже, он знал меня тогда в детстве и узнал теперь. Вот говно. Этого ещё только не хватало. - Благодаря мне ты дышишь. - Насрать. - Неблагодарная девчонка. - Козёл. - Чему только в Доме вас нынче учат?.. Но это лирика. Мне надо, чтобы ты поговорила со своим наставником. Вот теперь я заинтересовалась. Наставник жив? Разумеется, жив! Иначе, как мне с ним разговаривать? - Зачем? - что же делать, что же делать? Я запечатана и связана. Разве что плюнуть ему в рожу могу. Я чуть не заржала, представив, как убиваю этого хмыря плевком. Замаал не разделил моего веселья. - Видишь ли, железную дорогу откроют через три дня, - Замаал перестал хмуриться и снова стал очень доброжелательным. Нет, он что, считает, что я ребёнок и полная дура? Он правда верит, что я куплюсь на его улыбочку? - И что? - не поняла я. Три дня. Раз он опасается наставника, значит, тот с достаточно сильным отрядом куда-то делся. Возможно, они ушли в лес. А к нам с предупреждением просто не успели. - Нам надо как-то просидеть в крепости это время. Желательно так, чтобы никто не умер. Мне уже надоели все эти бесконечные смерти. Мой мозг немедленно отозвался на его слова ворохом мыслей. Значит, отряд серьёзен, что вполне может отбить крепость и перебить бандитов. Чудесно, это ещё значит, что я в заложниках. Зато объясняет, почему переговариваться будем с наставником. Или нет, не объясняет. Какого чёрта мы будем договариваться с наставником? Он для рыцарей никто и звать его никак. Или отряд потерял всех мастеров и рыцарей, а остатки подчинились наставнику, как старшему? Ага, щас. Это же Орден. Наставник сможет подчинить себе разве что толпу кандидатов. А отряд из моих сверстников не может быть существенной угрозой. В общем, я ничерта не поняла. - Где мой наставник? - как можно спокойней спросила я. Чёртовы печати! Если бы не они, я б ему мозг вскипятила без проблем. - Здесь, в крепости. Так, понятно... Ничего не понятно. Как это - в крепости?! - И что я должна ему сказать? Я не то, чтобы име