3.2.
- Привет, тетя Люда, - сказал Артем, и в голосе его послышалась несвойственная ему сдержанность.
В уголках глаз Людмилы Юрьевны появились морщинки, и она улыбнулась.
- Артемка! – произнесла она ласково дрожащим голосом и протянула ему руки.
Артем обнял ее, приподнял и покружил, прежде чем поставить снова на пол.
- Я боялся, что ты после всех этих лет меня не узнаешь. Или не захочешь узнать.
- Как я могу не захотеть? – укорила она его. – И я слишком давно тебя знаю, чтобы забыть твое лицо. – Людмила Юрьевна похлопала его по щеке и заглянула в глаза. – Но знаешь, Артем, ты изменился.
- Этого можно было ожидать, верно? – Артем рассмеялся. – Но надеюсь, твое нахмуренное лицо не означает, что я изменился к худшему?
- Конечно нет. Ты настолько хорош собой, что можешь заставить любую порхать около себя.
Артем широко улыбнулся, а губы Мирославы сжались от негодования. Свекровь сказала чистую правду. Да, и другие девушки не могли перед ним устоять.
Но именно она влипла сильнее всех.
- Приятно это слышать. Спасибо! – пошутил Артем. – Ведь заранее не знаешь, когда тебе может понадобиться пара пташек…
Людмила Юрьевна и Громов жизнерадостно рассмеялись.
Они машинально направились через холл в кухню, а не в гостиную, куда обычно ведут гостя. Как будто он и не уезжал, с некоторым раздражением подумала девушка.
Свекровь опустилась в свое любимое кресло, а Артем взглянул на Мирославу, явно ожидая, пока она сядет, чтобы усесться самому.
- Давайте я приготовлю кофе, - предложила она, замешкавшись на пороге.
- Сказать по правде, я стосковался по чашке вашего настоящего кофе, - добродушно ответил Артем. – Такого вкусного кофе не пил с тех пор как уехал.
- Я только что сварила свежий. – Людмила Юрьевна собралась встать, но Мирослава жестом велела ей оставаться на месте.
- Нет. Ты сиди и разговаривай. Я сама разолью кофе.
Мирослава прошла к старомодному буфету и принялась деловито снимать любимые кружки свекрови с крючков. Но она не могла заставить себя не поглядывать искоса на сидящего за стареньким кухонным уголком Артема. Она испытала пронзительную боль, увидев, как он привычным жестом подвинул себе свой любимый стул. Он поступал так всегда, насколько девушка могла помнить. Да того дня, как уехал. Она сжала губы. Этого ей не забыть. Он их предал. Ее предал.
Мирослава старалась не слушать, как Людмила Юрьевна расспрашивает его о перелете, затем об отце и мачехе. Не могла просто стоять и слушать, как он спокойно отвечает. Ей хотелось наброситься на него, выплеснуть хотя бы часть боли и гнева, раздирающих ее.
Она автоматически поставила кружки на стол, добавив к ним сахарницу и молочник, а также тарелку с любимыми сочниками. Артем их тоже любил…
- Ты не собираешься сесть, Мира? – Его слова заставили ее отвлечься от своих мыслей. Она шагнула вперед, чтобы скрыть, как вздрогнула при звуке его голоса.
- Да, разумеется. Но извините меня, пожалуйста, я отлучусь на минутку в… хм-м… ванную, - торопливо пробормотала девушка и быстро вышла.
Лишь очутившись в безопасности холла, она замедлила шаги и перевела дыхание.
- Мне жаль, что не удалось вернуться раньше, - услышала она слова Артема и оперлась рукой о стену, чтобы не упасть. – Когда отец перебрался в Москву, я потерял всякую связь с вами, кроме редких смс от Ивана.
- Иван тебе писал? А я и не знала, - проговорила свекровь.
Губы Мирославы сжались. Что ж, она тоже не знала, и ее неприятно удивило, что Иван ее обманул.
- Насчет похорон, теть Люд, - продолжал Артем. – Я получил твое сообщение о несчастном случае и собрался было вернуться, но… - Он помолчал. – Кое-что случилось.
Мирослава не стала слушать дальше, поспешив в ванную.
Значит, кое-что случилось и помешало ему приехать на похороны Ивана, того самого Ивана, который был ему ближе брата.
Наверняка какая-нибудь важная сделка, с горечью подумала девушка. И почему она решила, что может быть иначе? Артем не изменился. Восемь лет назад его интересовала лишь собственная персона, и он до сих пор думает только о себе.
Мирослава механически плеснула водой на лицо и вытерлась. Из зеркала над раковиной на нее глядело ее ненакрашенное лицо, и девушка нахмурилась.
Потерла пальцем небольшую морщинку между бровей. Она выглядела… Что ж, она выглядела на свои года или даже старше. Определенно, той девчонки со свежим личиком, которую Артем здесь оставил, уже нет. Он должен был заметить эту перемену.
Мирослава взволнованно повернулась, повесила полотенце и взялась за щетку для волос. «Хотя разве имеет значение, что думает Артем Громов?» - насмешливо спросила она себя.