Мирослава заколебалась.
- Пойдем. Это недолго. – Громов взял ее под локоть, но девушка немедленно отодвинулась и направилась к двери.
Он расценил это ее движение как согласие осмотреть вместе с ним дом. Хотя она ничего такого не подразумевала. Ей лишь хотелось побыстрее уехать домой.
- По холлу направо, - показал Артем, и Мирославе пришлось смириться. – Я мало что изменил в планировке дома. Больше интересовала отделка.
Они заглянули в большую кухню.
Мирослава припомнила, что раньше там было темновато, новый хозяин сменил темные покрытия столов и буфетов на светло-бежевые, хорошо сочетавшиеся с темным деревом дверок. Пол тоже теперь был светлым, так что комната казалась светлой и приветливой.
В столовой и гостиной имелось по огромному каменному камину, ковры сияли, а на полированном деревянном полу были разбросаны толстые половики ручной работы.
Мирослава должна была признать, что теперь это больше напоминало дом, чем в прежнее время, когда тут все словно было выставлено напоказ.
Они поднялись по лестнице и быстро осмотрели одну спальню за другой. Сразу стало ясно, какая спальня принадлежит хозяину. На дверце стенного шкафа на плечиках висел костюм, в котором она видела его утром, а на королевских размеров кровати валялся легкий полувер.
Мирослава все это заметила, бросив взгляд от двери. Она собиралась отправиться дальше, но Артем, стоя сзади, надежно прикрыл пути к отступлению.
- По-моему, отсюда открывается самый замечательный вид, - спокойно заметил он, и девушка по толстому ковру прошла к раздвигающимся дверям, ведущим на балкон.
Он оказался прав.
Вид был чудесным. Легкий ветерок играл шелковистыми прядями волос девушки, щекоча ей щеку. Каждый мускул в ее теле напрягся, она прерывисто дышала.
- Я собиралась подъехать к тебе, чтобы поговорить, - сказала она первое, что пришло ей на ум. – Об аренде, - быстро добавила на случай, если мужчина неправильно ее понял.
- Мне показалось, этим занимается Смотров. – В сумерках лицо Артема казалось суровым. – Однако, как я уже сказал, предпочел бы иметь дело с тобой лично. – Он не сводил с девушки глаз.
Мирослава гордо вздернула подбородок.
- Хорошо. Я готова сама обсудить с тобой условия. Завтра я целый день буду в магазине, так что, если захочешь, заезжай, - добавила она, с трудом выговаривая слова.
- Спасибо, - сухо поблагодарил он. – Возможно, я именно так и сделаю.
Девушка отвела от него глаза и снова стала любоваться видом. С холма, на котором стоял дом, было видно, как блестит вода озера, тянется линия берега, покрытая густой темно-зеленой растительностью, то и дело уступая место небольшим кусочкам золотистых пляжей. Кругом стояла такая тишина и спокойствие, что Мирослава не могла ни окунуться в ее благославенное спокойствие.
- Помнишь этот берег, пляж? – хрипло спросил Артем, и интимные нотки в его голосе заставили Мирославу резко повернуться.
- Пляж? – повторила она, чувствуя, как неуверенно звучит ее голос, а язык грозит прилипнуть к пересохшей гортани. Конечно же, она помнила. Как могла она забыть? Но вот готова поспорить, что он-то забыл наверняка.
- Мы так много времени проводили вместе, - добавил мужчина все так же хрипло. – Помнишь?
- Да, - судорожно сглотнула Мирослава. Она помнила все. Те прекрасные времена. И плохие тоже. – Так много времени прошло, Артем, - запальчиво бросила девушка, отошла от него на несколько шагов и облокотилась на чугунные перила балкона, явно нуждаясь в надежной опоре.
С того места, где она теперь стояла, вид был еще великолепнее, но Мирослава не обращала на него внимания. Она слишком болезненно ощущала близость Громова. И скорее почувствовала, чем услышала, что он приблизился еще на несколько шагов.
Артем стоял совсем рядом, и дрожь пробежала по ее телу, когда он слегка коснулся рукой ее плеча.
- Я всегда связывал эту тишину и шелест воды вместе с листвой с тобой. – Его низкий голос окутывал ее теплой волной. – С нами…
Глава 9.
9.1.
Пальцы Мирославы до боли сжали чугунные перила.
Их неровная поверхность больно царапала кожу. В сгущающихся сумерках все отошло на задний план – непрерывные всплески рыб в озере, шуршание воды о берег, стрекот кузнечиков. Все звуки утонули в его только что произнесенных словах: я всегда связывал эту тишину и шелест воды вместе с листвой с тобой.