- Вот как? – Смотров продолжал вопросительно смотреть на нее, и она откашлялась, чтобы прочистить горло.
- Он двоюродный брат Ивана.
- Ясно. Как я понял, его здесь давно не было.
- Да. Он уехал еще до того, как мы с Иваном поженились.
- Понятно. Это же было почти десять лет назад? Удивительно, что ты его быстро узнала, если так давно не видела.
Резкая боль сжала сердце Мирославы.
Видеть его! В душе она посмеялась над собой. Видеть его! Ей вовсе не надо было видеть этого мужчину. Она знала точно, как он выглядит, узнала бы его повсюду и неважно сколько лет прошло.
Как может она забыть?
Она знает каждый его волосок, каждый крепкий мускул…
Мирослава глубоко и прерывисто вздохнула. Надо прекратить мучить себя.
- Он сильно изменился? – спросил Смотров.
- Немного постарел, - безразлично ответила она.
В улыбке Евгения промелькнула насмешка.
- Слегка заматерел?
Но он вовсе не стар!
Мирослава сжала губы, сдержав готовый вырваться ответ. Ему всего тридцать два. На четыре года больше, чем ей. И на восемь лет больше, чем в тот день, когда она видела Артема в последний раз… Нет! Она не станет об этом вспоминать. Не должна.
- Как и мы все, - резко ответила она.
В этот момент Роман Ермолаев призвал всех к порядку и представил Артема остальным горожанам. Собрание продолжалось.
Спустя некоторое время, народ начал расходится.
Мирослава поспешно поднялась. Если поторопиться, ей удастся улизнуть, и Артем не успеет подойти к ней. То есть, если он захочет, быстро поправила она себя.
Но ей мешал Смотров, бесила подчеркнутая вежливость, с которой он пропустил вперед несколько пожилых дам. Наконец, он вышел в проход и обернулся посмотреть, идет ли она следом.
- Мирослава!
Она и двух шагов сделать не успела, как ее остановил раздавшийся из-за спины низкий голос. Девушка замерла. Значит, Артем хочет подойти к ней, а она не успела скрыться. Ей оставалось лишь с горечью признать, что снова недооценила его способность добиваться желаемого.
Как же ей хотелось проигнорировать мужчину, идти к выходу, делая вид, что не слышит!
Но Смотров уже приостановился.
- Мира! – позвал ее Артем домашним именем, которым называли ее близкие, и она заставила себя медленно повернуться к нему.
Мирослава снова встретилась с ним глазами, и боль, возникшая при этом, была много сильнее, чем она могла себе вообразить. Даже просто смотреть на его высокую стройную фигуру было настоящей пыткой. Он стоял так близко, стоило протянуть руку, и она могла бы его коснуться…
Как же она его любила! И сейчас не могла помешать себе разглядывать его, добавляя новые детали к прежним впечатлениям.
Волосы стали почти черными и гораздо короче, чем он носил раньше. Мирослава помнила, какие они густые, мягкие, и почти ощущала их сейчас кончиками пальцев. Разве не погружала она пальцы много раз ему в волосы, чтобы притянуть его голову к себе и поцеловать?
Темные ресницы прикрывают глаза, невозможно разобрать их выражение. Цветом они напоминали густой шоколад. Он смотрит на нее напряженно.
Черты его лица чисто мужские, немного резковатые. Она знает каждую морщинку, которые появлялись, когда Артем смеялся.
И его губы…
Они доводили ее до безумия, вынуждая терять контроль над собой, заходить далеко, слишком далеко…
Мирослава заставила себя вернуться в настоящее.
Артем Громов сегодня… Да, он изменился. Выглядит старше. Но ведь и она тоже, как ей прекрасно известно.
И все-таки дело не только в возрасте, бесстрастно отметила она. Он выглядел человеком, который слишком долго надрывался. Исчез яркий блеск глаз, который она так хорошо помнила. Как будто какая-то часть его души умерла…
Но, безусловно, она выдумывает. Он все так же привлекателен, высок, широк в плечах и мужественен.
Легкая рубашка подчеркивала кубики, а джинсы плотно облегали узкие бедра. У Мирославы пересохло во рту, она быстро отвела взгляд от этой части его тела и заметила, что и он не сводит с нее глаз.
- Привет… Как живешь, Мира?.. – тихо спросил Артем, и его низкий голос прозвучал для Мирославы прекрасной мелодией, такой легко узнаваемой, возбуждающей без всяких усилий…
2.3.
Мирослава как можно безразличнее передернула плечами в ответ на его вежливый вопрос, и вдруг обнаружила, что борется с желанием протянуть руку и дотронуться до его волос, погладить их, почувствовать его.
Говорить она сейчас решительно не могла: ей казалось, что громко стучащее сердце переместилось в горло.
Его лицо ничего не выражало, так что девушка не могла догадаться, о чем он думает. Внезапно ей пришло в голову, что он, возможно, подошел к ней лишь из простой вежливости. Ведь как-никак они были родственниками. Всем показалось бы странным, если бы он не заговорил с женой единственного двоюродного брата.