Шейд мысленно засмеялся и, наклонив голову, осторожно лизнул его в шею.
«Нравится?» — поддразнил он вампира.
— Еще как… — довольно выдохнул Каэлин, обхватывая мощные бедра оборотня своими ногами, чтобы прильнуть теснее, и снова потерся об него.
Шейд сжал зубы, возбуждаясь еще больше от этих нехитрых телодвижений своего любовника.
«Ты как хочешь, но сегодня буду вести я, — прорычал он. — Меня задолбало лежать, как бревно».
Каэлин ничего не ответил, потерявшись в своих извращенных ощущениях от соприкосновения с шелковистой шерстью зверя.
Шейду очень некстати вспомнилась коронная цитата Тони Старка из этого нашумевшего фильма про Мстителей, и он не замедлил переделать ее на свой лад.
«Социопат, мизантроп, садист, мазохист, зоофил, миллиардер, гений, Древнейший и просто вредная бяка».
— Сам ты такой. Шею сверну, — зашипел вампир.
В ответ Шейд провел длинным языком вдоль его шеи и дальше, обводя чувствительные соски и подтянутый живот. Капризный любовник мгновенно сменил гнев на милость, прижав голову оборотня к себе. Шейд заворчал, спускаясь ниже, и Каэлин охотно развел ноги, давая огромному оборотню пространство. Горячий язык вервольфа прошелся по расселине между ягодиц и нырнул внутрь, протискиваясь медленно, но упорно. У вампира перехватило дыхание.
— Ты потише там, — пробормотал Каэлин. — Я тебе не шлюха.
«У тебя долго никого не было сверху?» — уточнил Шейд.
— Если пять веков можно назвать «долго»…
Шейд обнаружил удобное свойство у своего языка. Вервольф вполне мог сложить его трубочкой, чтобы протиснуть глубже в девственно-узкий и тугой проход. Дю Шарм замолчал на полуслове и захлебнулся воздухом, когда этот горячий длинный язык нашел простату.
После этого вампир не смог выговорить ни слова, только постанывая, насаживался на язык оборотня, цепляясь за подушки и вспарывая их непроизвольно вылезшими когтями.
А еще Шейду очень нравилось то, что он, трахая своего вампира языком, все равно мог говорить. Поэтому он насмешливо поинтересовался:
«Ну что, Каэлин, теперь тебе хочется отведать моей кровушки?»
— М-м-м… — Некоторое время дю Шарм пытался сосредоточиться на ответе на этот вопрос и выдавить из себя хоть что-то, помимо бессвязных стонов. — Нет… Ты… не знаешь… Вампиры не могут… пить кровь… у ва-а-ас…
Слушая эти стоны и сбившееся дыхание Каэлина, Шейд распалялся все больше. Никогда раньше Каэлин не был таким развязным, если не сказать распутным, в постели с ним.
— Хватит! — выдохнул Каэлин, пытаясь оттолкнуть от себя голову вервольфа.
Шейд подчинился, хоть и неохотно. Вампир только начал извиваться под ним, наконец-то отпустив себя. Это уже не был тот хладнокровный, насмешливый, невозмутимый и спокойный Каэлин дю Шарм. Это было что-то новенькое…
Каэлин попытался отдышаться, скользнув рукой к себе между ног, и сам стал растягивать себя, подготавливая для оборотня. Шейд со своими невтягивающимися когтями помочь тут ничем не мог. Но само по себе зрелище трахающего себя пальцами Владыки стоило больше, чем один миллиард, черт возьми. Если бы хоть кто-то сказал Каэлину несколько месяцев назад, что он будет лежать в своей собственной спальне и позволять оборотню насиловать его языком, а потом еще и сам же будет растягивать себя для этой зверюги… то он бы немедля распорол тому идиоту горло. Но вот сейчас он действительно это делал, и светло-карие, почти янтарные в зверином обличье глаза наблюдающего за ним Шейда расширялись все больше и больше. Оборотень сидел меж его ног, жадно облизываясь, и это тоже возбуждало Владыку. Невольно его движения сделались дразнящими и медленными, и хотя Шейд знал, что Каэлин не лгал про шлюху, но сейчас он был действительно похож на мальчика по вызову. И это заводило так, что становилось уже больно.
Шейд не выдержал первым. Рывком раздвигая белоснежные стройные ноги своего любовника и оцарапывая мраморную кожу своими когтями, оборотень навалился на него сверху. Каэлин не протестовал против такого бесцеремонного обращения. Громадное, пышущее жаром тело его ненасытного оборотня нависло над ним. Шейд был нетерпелив, распален до предела, и Каэлин подозревал, что сейчас температура его тела поднялась почти до пятидесяти, поскольку он был очень возбужден. Шейд начал входить в вампира, стараясь не торопиться сильно, но Каэлин все равно стиснул зубы, бледные высокие скулы напряглись, и вампир вцепился в плечи Шейда так сильно, что даже оборотень зарычал от боли, но не остановился ни на секунду. В узком тугом проходе, где бархатные мышцы обтягивали его член так плотно, было слишком головокружительно хорошо, чтобы он сумел сделать это сейчас.
И только войдя полностью, Шейд замер, а Каэлин расслабился, тяжело дыша сквозь крепко сжатые зубы. Глазные зубы, из которых обычно выдвигались его иглы, чуть удлинились. Вампир шумно дышал. Не удержавшись, он поднял руку и закусил собственное запястье до крови. Ароматная тонкая струйка рубиновой жидкости потекла по мраморному локтю. Шейд потянулся вперед и осторожно провел по нему языком до самого запястья, слизывая вкусные капли.
Каэлин оскалился, обхватил его ногами и притянул к себе.
— Тебе понравилось, — прошипел он, впиваясь пальцами в загривок оборотня. — Эллин поил тебя вампирской кровью.
«Ты же знаешь, что я не стану тебя убивать ради этого», — возразил Шейд.
— Но зато теперь ты понимаешь мою жажду, — оскалился Каэлин и двинул бедрами, заставляя оборотня зарычать.
Впервые их секс был неудержимым, жарким, страстным, необузданным, звериным. Каэлин не сдерживался, как не сдерживался и сам Шейд. Кажется, они, эти два сумасшедших балансира, сломали кровать, упоенные собственной страстью, оставшиеся совершенно одни друг для друга на всей планете.
И Владыка уж точно не жалел, что его игрушка вдруг стала оборотнем. В этом были свои плюсы… Огромные плюсы.
Через неделю, когда холл отреставрировали после небольшой драки двух Древнейших, Каэлин все же нехотя сообщил Шейду, что он снова может стать человеком, потому что те три шприца, что Эллин швырнул в оборотня, не разбились, и артефакт, отзывающий звериную сущность, не пострадал.
— Ты смеешься? — спросил Шейд. — Да ни за что на свете!
Владыка сверкнул красным огоньком в глазах и клыкасто ухмыльнулся.
— Потому что ты теперь большой и сильный мальчик?
— Нет, потому что теперь я могу быть сверху.
Вскоре им нанес визит Адреан Хейл. Удивительно, но он рискнул привести с собой своего человечка, которого Каэлин отпустил. В тот момент он был слишком увлечен своей игрушкой, и к тому же Эмет действительно был бесполезен теперь, когда в его теле зрело семя демона. Ведь Видящий в самом деле не может быть инкубатором. Тот балансир, которому посчастливилось завоевать его первым, обязан защищать и заботиться о своем Видящем всю оставшуюся жизнь. Вполне справедливый негласный закон, установившийся самими балансирами испокон веков со времен появления самых первых Видящих.
— Я, конечно, нарушил условия нашей сделки… — начал было демон, когда все уютненько устроились в кабинете Владыки. Шейд теперь стоял за креслом Каэлина вместо Дэмиса. Некромант полностью перешел в распоряжение маленького лорда, чему Дэмиэн был очень рад. Эмет и Адреан устроились на кожаном диване.
— Сукин сын, — лениво бросил Каэлин.
Адреан изящно вскинул бровь. Шейд невольно сглотнул, отводя глаза, пораженный легкой рябью магии очарования. Эмет хихикнул.
— Сукин сын, — повторил Каэлин. — Прекрати расшвыриваться флюидами на мою собственность, иначе я не посмотрю, что ты спас мою шкуру. Шейд, налей нам коньяка.