— И может быть, ты бы охотно подставил ему зад? — фыркнул Эмет, окидывая фэйри раздраженным взглядом. Хотя… такой мужик, как этот, явно больше актив, чем пассив. Не, ни одним местом не пассив.
— Я же сказал тебе, что мы всего лишь друзья, — холодно ответил слуа.
— Ты слишком о нем печешься. Ты же ему не мамочка, в конце концов.
— В его жизни слишком мало существ, которые по-настоящему заинтересованы в его благополучии, — раздраженно отрезал Эльдэйн.
Эмет смутился и вздохнул.
— Прости, я просто ревнивый сукин сын, — смущенно признался он и вздохнул. — Наверное, ты прав — я действительно не лучшая пара для него. — Эмет усмехнулся. — Даже сексом заняться с ним я не смогу без ущерба для себя.
— Сможешь, — неожиданно отозвался Эльдейн и подошел к нему. Эмет внезапно ощутил весенний аромат свежих цветов, исходящий от слуа. — В тебе ведь течет кровь фэйри. А это значит, что энергия внешнего мира проходит через тебя, как через фильтр. И Адреан поглощает ее, а не твою собственную жизненную энергию.
— Но мы ведь не можем быть уверены до конца, что во мне есть кровь фэйри? — спросил Эмет, стараясь особо сильно не надеяться.
— Это легко проверить. — Эльдейн вытащил из рукава серебряный кинжал и, взяв его за руку, провел им по ладони парня, от этого Эмет слегка зашипел, одновременно позвав: — Майдэ!
Малыш-брауни появился мгновенно.
— Дай какой-нибудь небольшой сосуд.
Через секунду в руках у фэйри была маленькая стеклянная колбочка. Эмет присвистнул:
— Вот это я понимаю, обслуживающий персонал!
Эльдейн промолчал, поднося колбочку к кровоточащей ладони. Когда та наполнилась наполовину, он взглянул на часы и удовлетворенно хмыкнул:
— Как раз без пяти минут полночь. Подождем.
Щелкнув пальцами, он погасил магические пульсары в библиотеке. Помещение погрузилось во мрак. Фэйри же раздвинул тяжелые бархатные шторы на окне, впуская в комнату голубоватый лунный свет. Затем легко провел пальцем по ладони парня, заживляя порез, и вернулся к окну, дожидаясь полночи.
Эмет сам не заметил, как почти перестал дышать. Казалось, его сердце начало стучать в такт со стрелками часов, отсчитывающими минуты до полночи. Когда полночь наступила, темная кровь в колбочке неожиданно стала медленно сиять, и с каждой секундой сияние это становилось все ярче.
— Знатно погуляла наша бабушка, — пробормотал Эльдейн. — Надо получше следить за тилвит тег.
— Охренеть, — только и смог произнести Эмет. — Я чертова фея! Беременная, мать его, фея!
— Зато моя фея, — неожиданно раздался от порога усталый, чуть хрипловатый голос Адреана.
Эмет обернулся. Демон, уже вернув себе человеческий облик, босой, в одних штанах и распахнутой настежь рубашке, бледный и слабый, как котенок, стоял на пороге, держась за дверной косяк.
— Адреан, ты зачем встал? — Эмет поспешно подошел к нему, чтобы поддержать, и оказался в неожиданно сильных объятиях.
Адреан крепко обнимал его, уткнувшись носом в его макушку, так что Эмет даже смутился, с облегчением прижимаясь к теплой груди.
— Мне уже лучше, — пробормотал он, чуть-чуть отстранившись, и приподнял его голову за подбородок.
Теплые губы накрыли губы Эмета, и парнишка довольно выдохнул, впуская в рот язык Адреана. На этот раз он был нежный, ласковый и лишь немного настойчивый. Эмет почувствовал себя разомлевшим, как тогда, на веранде у Нари, словно под ласковыми солнечными лучами. А еще Адреан был такой же сладкий на вкус, как та клубничная начинка. В прямом смысле! Сладкий и немного терпкий, словно мед. Наверное, потому, что Эмету очень понравилась та клубничная начинка, и ему хотелось попробовать еще и еще…
— А теперь я чувствую себя совсем прекрасно, — удовлетворенно произнес инкуб, оторвавшись наконец от его рта.
Эмет недовольно заворчал и машинально потянулся за его губами снова. Такие сладкие… В реальности, а не во сне, это было еще вкуснее.
— У вас будет достаточно времени, чтобы натискаться друг с другом, — подал голос Эльдейн. Колбочка с кровью фэйри в его руках исчезла. — Майдэ! Позаботься о ванне и ужине для господина Хейла, — велел он, когда брауни появился.
Адреан поцеловал парнишку в макушку и отпустил.
— Эли, спасибо тебе, — с улыбкой поблагодарил он, подходя к высшему фэйри. — Не знаю, как бы я выпутался без тебя из этой истории…
— Никак. Ты постоянно вляпываешься в неприятности, — хмыкнул Эльдэйн.
Адреан протянул ему руку, и фэйри пожал её.
— Прости, что я в тебе сомневался, — тихо произнес демон.
— Я тебе это припомню, — с озорной ухмылкой пообещал Эльдейн Ли’Наар, и в этот момент Эмет смог увидеть, как раскололась высокомерная ледяная маска и показалось истинное лицо Эли — озорного эльфа, сказочного фэйри, тоже способного на проделки.
*
На следующее утро Адреан почти оправился и восстановил силы. Пока оставалось немного времени до ухода, демон решил показать Эмету свое любимое место. Через сад они вышли на залитый солнцем луг, справа же сад плавно переходил в густой лес, от которого его отделяла лишь невысокая витая перегородка и калитка из железа.
Луг весь зарос высокой травой, солнце слепило глаза; здесь пахло летом. Эмет искренне наслаждался всем происходящим. Адреан привел его на какой-то большой холм, откуда они некоторое время любовались великолепным пейзажем долины Неблагого Двора. Спустившись вниз, запыхавшийся Эмет улегся в траву на поднимающийся склон и заложил руки за голову. Адреан лег рядом, разглядывая проплывающие над ними пушистые белые облака.
— Ты расскажешь мне о своей прошлой жизни? — спросил Эмет, не глядя на него.
— Ты действительно хочешь знать?
— Если бы я не хотел, я бы не спрашивал, — фыркнул парень.
— А, ну да… — засмеялся демон. — Но знаешь, моя жизнь не так уж и интересна.
— Это было… действительно так больно — вспоминать?
— Это всегда больно — вспоминать то, за что стал таким: чудовищем, вынужденным пожирать людские души, чтобы выжить самому.
— Но теперь тебе ведь не придется это делать? — наивно поинтересовался Эмет. — У тебя же есть я!
Адреан засмеялся.
— Это такой тактичный намек, что если я пойду налево, ты меня убьешь?
— Ну типа того, да, — закивал парень.
— Не придется, — улыбнулся Адреан, притягивая его к себе на грудь, и вновь сделался серьезным. — Я расскажу тебе… Только… — он вздохнул. — Тебе вряд ли понравится то, что ты обо мне узнаешь.
— Неужели может быть что-то хуже, чем питаться людскими душами?
— Может… Наверное. Я осквернил свою душу предательством.
— Нари сказала, что при смертной жизни тебя звали Томас Джеймс Стюарт и ты был горцем из северного племени. Правда?
— Да. У меня была большая семья, много братьев, пару младших сестер и суровый отец-вождь.
— Итак, что мы имеем: у нас есть шотландский дикарь с волынкой, о, я бы посмотрел на тебя в клетчатой юбке! — заржал Эмет. — И…
— Килт, — невозмутимо поправил Адреан, но парнишка не обратил внимания на его замечание.
— И этому дикарю почти… Дай-ка подумать… Джеймс Стюарт у нас когда правил? В 1568 году, кажется… Значит, это шестнадцатый век. И этому дикарю почти четыре века. Ну, ты не так уж и стар, как я погляжу, а?
Адреан чуть улыбнулся.
— Да, ты прав. Мне почти четыре века. Мой клан О’Доналл жил на границе с кланом Мак-Дугласов. Мы воевали за территорию, и граница постоянно перемещалась. Часто совершались набеги. Я в то время женился на одной девушке… По любви. У нас появились дети. Сын и две дочери, — демон помолчал, глядя в небо и о чем-то думая. Эмет тоже затих. — Почти все погодки. Самой младшей было семь. В ту ночь я проснулся от криков наших воинов. На деревню снова напали. Я схватил оружие и вышел. Все бегали, вопили. Кто-то поджег деревню. Мой отец созывал нас на главную площадь. Женщины либо заперлись в своих домах, либо пытались убежать. Когда я вернулся в дом, ни моей жены, ни детей не было. Все закончилось, потому что враги ушли так же внезапно, как и напали. Не я один лишился своих родных. — Адреан снова сделал паузу и продолжил только через пару минут, с трудом продираясь через мутную воду своих воспоминаний. — Я, и еще несколько моих товарищей, тоже лишившихся семей, решили следующей же ночью пробраться в деревню и освободить наших женщин. У нас ничего не вышло, мы были слишком молоды и неопытны. Нас уже поджидали. Схватили. Я знал, что мой отец не придет на помощь: я был самым младшим сыном в семье, а мой клан в ночь нападения сильно пострадал, ведь атака была внезапной. Наши воины не успели бы собраться с силами, чтобы нанести ответный удар. И я приготовился умирать. Но не учел одной детали: в сравнении со своими сильными духом товарищами я оказался слабаком. Вождь Мак-Дугласов предложил вернуть нам жен в обмен на то, что они вернутся в нашу деревню и предложат моему отцу сдаться окончательно. А если тот не согласится, то открыть ворота. И тогда враждебный клан окончательно завладел бы нашей территорией, скотом, женщинами… Ведь в ту ночь погибло много хороших воинов. Никто из моих друзей, конечно же, не согласился, как бы их ни пытали. Их кинули в яму с крысами, и они умерли мучительной смертью, но не согласились. Я слышал их крики, мерзкий писк, чувствовал зловоние, исходившее из этих ям, ведь они были совсем рядом со мной. Их всех пытали поочередно. И когда вождь взялся за меня… Я струсил и согласился. Вернулся в деревню, но не стал говорить с отцом. Потому что знал: он слишком горд, чтобы согласиться на такие условия и жить практически в рабстве у врагов. Я открыл ворота Мак-Дугласам и предал свой родной клан. Конечно, жену и детей мне не вернули. У предателей не может быть хорошего конца. Мою жену изнасиловали, а детей убили на моих глазах. Отец от меня отрекся, прежде чем его казнили на главной площади. А меня… Меня вождь Мак-Дугласов изгнал, смерть была бы слишком легкой карой. Я ушел на большие холмы — так называлась цепь невысоких горных хребтов на том плато, где располагалась наша деревня. Там-то меня и нашла Нари… И Лилит меня обратила. Вот мой самый тяжкий грех.