Фортюне Гамелен усмехнулась:
— Обычно это означает, что мужчина скор.
10 апреля
Задержка на девятнадцать дней.
11 апреля
Я совершенно без сил, и у меня болит бок. Боль усиливается от езды в карете. В обеих школах, где учатся дети, со мной вели неприятные разговоры. Слишком устала, чтобы писать об этом сейчас. Приму пятнадцать капель настойки опиума — и спать.
12 апреля, час пополудни, все еще во фланелевом белье
Чувствую себя отдохнувшей, но боль не утихает. И вот что вчера произошло.
Когда привезли Гортензию в школу, мне передали, что мадам Кампан желает со мной говорить. Попросив Эжена подождать, я вошла в здание школы.
— Я пригласила вас, мадам Бонапарт, — торжественно сказала мадам Кампан, — чтобы обсудить возможное начало месячных у вашей дочери. Ей уже тринадцать, теперь она будет развиваться стремительнее. Лучше обдумать все заранее.
Я не сразу поняла, что она имеет в виду.
— У нас в семье это называлось «цветы», — заметила я, чувствуя себя глуповато.
— Или еще называют «обычное». — Директриса откинулась на скрипнувшую спинку кресла. — А наша дорогая королева в таких случаях говорила: «Общее пришло». — Голос у нее задрожал. Стоическая директриса неизменно размягчалась, вспоминая годы службы фрейлиной у королевы Марии-Антуанетты.
Прокашлявшись, мадам Кампан продолжила:
— Я вот что хотела спросить: желаете ли вы, чтобы я послала к вам курьера, когда придет время? Я льщу себе надеждой, что играю важную роль в сердцах, умах — и душах! — моих подопечных, но, когда приходит «общее», чтобы сопроводить девушку в царство женственности, рядом с ней все-таки должна быть ее мать.
— Да… разумеется, — запинаясь, согласилась я.
Мадам Кампан с улыбкой подалась вперед.
— Нет сомнения, что вы обдумывали вопрос корсетов.
Я кивнула, но директриса уже хмурилась.
— Должна посоветовать вам воздержаться от затягивания вашей дочери в корсет. Такая практика может повредить ее органы. Ваша дочь приближается к возрасту, когда могут возникнуть заболевания женских органов, — в таком деле осмотрительность никогда не бывает излишней. Мадам Бонапарт, вы озабочены. Я встревожила вас?
В школе Эжена со мной тоже захотел побеседовать гражданин Муэстро, директор школы. Услышав об этом, сын тихо охнул, из чего я сделала вывод, что новости нерадостные. Так и вышло. Оказывается, Эжен отстает по всем предметам, кроме верховой езды. Более того, он участвовал в шалости: изобразил «привидение» в курятнике, отчего бедного повара чуть не хватил апоплексический удар. Из кабинета директора я вышла потрясенная. В ушах у меня звучала его угроза: «Если ваш сын не начнет заниматься с усердием, нам придется просить вас забрать его из нашего заведения».
Эжен вздернул подбородок.
— А мне все равно! Ненавижу школу, — сказал он, убирая альбом для вырезок, над которым работал.
— Тебе только четырнадцать, Эжен. Ты должен ходить в школу. — Я потеснила его, чтобы сесть рядом на его узкую кровать. — Без образования не быть тебе офицером.
— А генерал Гош? Он командует армией, а в школу никогда не ходил.
Гош? Это имя заставило меня вздрогнуть; на сердце возникла тяжесть. Эжену было всего двенадцать, когда казнили его отца. Весь год после этого он был угрюм.
Конечно, ангелы послали нам тогда Лазара Гоша, человека со столь щедрым сердцем, что он мог исцелить любую больную душу, чем спас и меня, и моего сына. Он взял Эжена к себе адъютантом, заботился о нем как о родном. Но у генерала Лазара Гоша были жена и ребенок, а у Эжена теперь — другой отец…
Все утро просматривала книгу, одолженную мне мадам Кампан, — «Трактат обо всех женских болезнях». Сочинение придворного врача короля Людовика XV. Мадам Кампан сказала, что сама королева Мария-Антуанетта переворачивала эти страницы. В книге подробно рассматриваются самые разные недуги. О «цветах» же (автор называет их «болезненным истечением») говорится следующее:
«Менструальное очищение — ежемесячное кровотечение из матки. Гален в своей „Книге кровотечения“ связывает регулы с полнокровием. „Разве сама природа, — пишет он, — не вызывает истечение у всех женщин, выбрасывая каждый месяц избыток крови? Полагаю, что представительницы женского пола, накапливая большие количества жидкости, поскольку постоянно живут дома и не привыкли к тяжелому труду и пребыванию на солнце, должны принять разрешение от этого переполнения как лекарство, данное природой“».