— Как волк. У вас новая горничная?
— Лизетт больше у меня не служит, капитан.
— Вот как? — лукаво улыбнулся он. — Не имеет ли это отношения к полковнику Жюно?
— Имеет, — согласилась я и покраснела от злости. Неужели все давно знают об этой интриге, кроме меня?
В дверях появился Мопс.
— А, вот мое чудовище! Хорошо ли мы себя вели? — спросил капитан, поглаживая пса по голове. — Не подпускали соглядатаев?
— Он болел… — Жестом я показала Мими, чтобы она ставила закуски на стол рядом со мной.
— Что ж, добрый мой друг, — сказал капитан Шарль, обращаясь к собаке как к человеку, — ты в руках добрейшей из женщин Европы. Многие мужчины тебе бы позавидовали.
— Должна с сожалением сообщить, что Мопс стал причиной международного скандала.
— Да что вы! — воскликнул капитан, отстраняясь от пса, пытавшегося лизнуть его в подбородок.
Я объяснила, что письма были перехвачены британцами, и вкратце изложила содержание посланий Эжена и Жюно.
— Но как Жюно узнал, что это я подарил вам Мопса?
— Должно быть, Лизетт сказала. Намекнув заодно, что мы с вами… — Тут я покраснела.
— Признаюсь, мне лестно обвинение, что я наставляю рога великому генералу Бонапарту! — усмехнулся капитан. — С этим я смогу войти в историю.
Как он молод, как несведущ!
— Хотела бы я разделить ваше настроение, капитан, но, боюсь, муж потребует развода.
— Из-за подаренной собаки?
— Пожалуйста, поймите: Бонапарт чрезвычайно ревнив. Он слишком бурно проявляет свои эмоции, я бы сравнила его с вулканом. Малейшее подозрение достигает в его воображении невероятных размеров и подавляет способность рассуждать трезво.
— Поэтому, я так понимаю, вечер со мной в комической опере даже обсуждать не стоит?
— Я никуда не езжу. Я под подозрением. Паулина Леклерк теперь моя соседка, она докладывает своим братьям о каждом моем движении. Не сомневаюсь: им вскоре сообщат и о вашем визите. Откровенно говоря, если я в ближайшее время не уеду из Парижа, то сойду с ума. Я разузнавала, нельзя ли купить сельское поместье по дороге на Сен-Жермен, но отчаялась раздобыть денег даже на первый взнос.
— Это может помочь. — Капитан Шарль вытащил из внутреннего кармана пухлый пакет, подкинув его так, что тот перевернулся в воздухе. Поймал и чинно преподнес мне: — Мы довольно неплохо заработали на последней поставке.
Я взвесила пакет на ладони.
— Пятьдесят тысяч ливров, — сказал капитан.
21 апреля
Я подписала договор о покупке поместья. Мальмезон теперь мой.
МОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
23 апреля 1799 года, Мальмезон!
День клонится к вечеру. Пишу эти слова, сидя за небольшим письменным столом в будуаре моего деревенского замка.
Меня обуял бунтарский дух. Я не делаю причесок, не крашусь, хожу в старых «лохмотьях», удобной домашней одежде. Смотрю на окружающие холмы, на свои четыреста акров лесов и полей с пасущимися на них овцами, коровами и лошадьми, и в душу нисходит покой.
Бык с кольцом в носу жалобно ревет возле хлева.
Утром объеду на гнедой кобыле свои владения, а днем вместе с садовником распланируем огород лекарственных растений. А вечером? Вечером буду слушать тишину. И засну довольной.
Это мой дом. Здесь я состарюсь, здесь и умру.
24 апреля, утро
Только что выслушала отчет дворецкого. Покраснев, как индюк, и стиснув в руках потрепанную соломенную шляпу, он сообщил мне, что куры не несутся, что на дальнем поле среди клевера растет болиголов, а для веялки нужна деталь, которая стоит сорок франков. Такого рода проблемы — будто бальзам для моей многострадальной души.
27 апреля
Я все сильнее отдаляюсь от цивилизованного мира. Встаю с солнцем, провожу день в компании слуг, крестьян, животных. Ранним утром работаю в огороде: сажаю, выпалываю сорняки, прореживаю посадки. Думаю о Париже, о никогда не прекращающемся брожении, о блеске и остроумии местной аристократии с чувством, удивительно сходным с отвращением.
Без даты
Дважды отправлялась в Париж — и дважды поворачивала обратно. Превратилась в сельскую дикарку.
20 мая
Глории, давние подруги, соскучившись, приехали ко мне сами!
— Ах, дорогая, у вас теперь есть все: арфа, карета и замок. Чего же еще желать?
— На арфе не хватает трех струн, карете требуется новая оглобля, а что до замка!.. — рассмеялась я.