— Тебе очень идет. Надо брать.
Я через ее плечо посмотрела на улицу и увидела черноволосого мужчину. Он спокойно прохаживался по тротуару перед входом в магазин. Придвинувшись к продавщице, я зашептала:
— Видишь того мужика? Таскается за мной больше часа, куда я, туда и он! Наверное, маньяк! У вас есть второй выход?
Девица обернулась в сторону окна, с некоторым сомнением взглянула на отсвечивающего перед дверью брюнета, перевела глаза на меня.
— Платье-то будешь брать?
— Ну ты же сама видишь — полный отстой! Себе такое бы небось не взяла!
— Вообще-то да… Ладно, давай мне это платье, а сама иди сюда! — Она показала мне дверь в глубине торгового зала. Я благодарно улыбнулась ей и юркнула в короткий коридорчик. В конце его была закрытая на задвижку дверь. Я дернула задвижку, открыла дверь и оказалась во дворе. Перебежав этот двор, выскочила в тихий безлюдный переулок, прошла по нему метров десять и вошла в подъезд. Этот подъезд был сквозной, вторым выходом открытый на большой, заросший бурьяном пустырь, заставленный гаражами. На пустыре стояла провинциальная тишина, только двое перемазанных машинным маслом мужиков возились с полуразобранными допотопными «Жигулями». Казалось, из двадцать первого века я перенеслась в восьмидесятые годы прошлого, двадцатого. Скользнув в узкий проем между двух гаражей, чуть не наступила на спокойно дремавшую кошку, прошла еще несколько шагов и оказалась перед высоким забором. В заборе была щель, я легко протиснулась в нее и наконец остановилась. Теперь я не сомневалась, что оторвалась от преследования. Более того, я оказалась в хорошо знакомом месте.
Я находилась на территории больницы имени наркома Кошкиса, а точнее — возле морга, откуда совсем недавно началось мое путешествие.
Из полуоткрытого окна доносились голоса.
— А я тебе скажу, Захарьевна, что все болезни исключительно на нервной почве. Беспокоятся люди, из-за службы там или из-за денег, ночей не спят, от этого все недомогания. Я тебе это как врач говорю…
— Какой ты врач! Ты, Семеныч, санитар при морге, а это не одно и то же…
Я привычным уже путем пролезла в окно и оказалась в каптерке Семеныча. Сам хозяин покойницкой сидел на шатком трехногом стуле перед тумбочкой, на которой красовались половина селедки и два стакана с коричневатой подозрительной жидкостью. Напротив него, на низенькой табуретке, сидела тетка пенсионного возраста в грязно-сером халате.
— Это я сейчас при морге санитаром состою, а было время, когда я невропатологом работал, всеобщим уважением пользовался! — громогласно вещал подвыпивший Семеныч.
Тут он заметил меня и без особого удивления проговорил:
— А вот и Танюха! А мы тут с Захарьевной о медицине беседуем. Я вот считаю, что все болезни от нервов, а она не соглашается! Она того мнения придерживается, что все исключительно от питания…
Захарьевна покосилась на меня, на всякий случай придвинула поближе свой стакан и ехидно проговорила:
— И которых сегодня привезли — тоже от нервов?
— Ну, Захарьевна, это уж ты перегибаешь! Тут, понятно, другое дело, несчастный случай. Хотя, если разобраться, может, и оно от нервов. Нервничали люди, через это газ закрутить забыли, потом закурили, опять же от нервов — и бабах! — Семеныч повернулся ко мне и сообщил:
— Привезли тут двоих, мужика и бабу. Газ в квартире взорвался, обгорели так, что мама родная не узнает! Хорошо, пожарные быстро приехали, одна только квартира выгорела, а то никакого морга бы не хватило! Дом большой, шестиэтажный, на Рижском, а дело ночью было…
— Шестиэтажный дом на Рижском? — машинально переспросила я, почувствовав какое-то смутное беспокойство. — А номер-то какой?
— Номер тридцать второй, где булочная. Знаешь этот дом?
— Еще бы не знать… — проговорила я, еще больше насторожившись. — А квартира? Не знаете, какая квартира?
— Седьмая, на четвертом этаже… а что, у тебя там знакомые?
— Знакомые, — механически повторила я, опустившись на узкую койку.
Что же это получается?
Сгорела квартира Сергея, та самая, куда я пришла ночью, поссорившись с мужем и свекровью. Причем пожар случился этой же ночью, может быть, почти сразу после моего ухода. Погибли двое людей, мужчина и женщина. Мужчина — это хозяин квартиры, Сергей, женщина — Оксана Сережкина… Боже мой, понятно, почему я не застала ее дома! Но что сказал Семеныч — несчастный случай, взрыв газа? Какой взрыв? Взрыв бывает, когда трубы старые или плита, а у Сергея был сделан отличный ремонт — и все новое — плита, газовый водогрей… Я же была у него в ванной. И потом, чтобы газ взорвался, должна быть утечка. Я же была там ночью и точно помню, что газом совсем не пахло. И эти двое не спали, а занимались любовью, так что почувствовали бы, если что не так…