«Ну зачем тебе сейчас шуба? — пытался уговорить ее капитан. — Лето же на дворе! Люди купальники покупают, сарафаны легкие, а тебе, блин, шуба понадобилась!»
Но Милка стояла на своем. Видите ли, ее приятельнице Кристинке любовник купил шубу, потому что летом это гораздо дешевле. Но у Кристинки любовник — бизнесмен, торгует куриными окорочками, он может себе такое позволить, а Сивцев — всего лишь капитан милиции…
«Нет шубы — нет любви!» — заявила подлая Милка и выпроводила Сивцева из своей квартиры. А лейтенант уже так настроился на эту самую любовь! Нет, все-таки женщины — ужасно меркантильные существа! Самое главное, что Милка была очень удобная любовница. Она жила рядом с отделением милиции и почти все время находилась дома, так что Сивцев мог посещать ее во время дежурства, без отрыва, так сказать, от исполнения служебного долга…
Грустные мысли капитана были неожиданно прерваны. Рядом с ним остановилась черная машина с тонированными стеклами.
— Здорово, капитан! — раздался из машины удивительно знакомый голос. — Садись, подвезу!
Капитан вздохнул и сел рядом с человеком в хорошо пошитом сером костюме. Человека этого он немного побаивался, но, с другой стороны, от него иногда перепадали Сивцеву кое-какие деньги. Глядишь, и удастся наскрести Милке на шубу…
— Что там за пожар у тебя приключился? — осведомился человек в сером, когда они отъехали от тротуара. — Жертвы были?
Сивцев еще раз вздохнул и приступил к подробному отчету.
Несколько позже двое мужчин в одинаковых, хорошо сшитых серых костюмах сидели за столиком в кафе на улице Некрасова. Несмотря на то что эти двое были одинаково одеты, всякий сторонний наблюдатель сразу же определил бы, что один из них — начальник, а другой — подчиненный. Причем начальник, грузный, несколько одутловатый мужчина лет сорока пяти, был явно недоволен, а подчиненный, более молодой и подтянутый, пытался оправдаться.
— Ведь ты написал в своем отчете, что проследил за ними до самой квартиры! — голос начальника был тихим, но злым и раздраженным.
— Проследил, — подчиненный опустил глаза, но тут же снова поднял их на шефа, чтобы тот не заподозрил его в нечестности, — проследил до самой двери, потом выждал полчаса, чтобы дать им время… расположиться, и вошел к ним в квартиру.
— Что ты застал?
— Шеф, в моем отчете все точно изложено! Ее сумка валялась в прихожей на столике, я обыскал ее и вот… — Он протянул начальнику небольшую записную книжку в кожаном переплете.
Книжечка закрывалась на крошечный крючок, парень ловко поддел его и пролистал книжку, после чего вытащил из-за переплета обычный сложенный листок бумаги. Шеф жадно схватил его и просмотрел. Листок был весь покрыт цифрами.
— Дальше рассказывай, — приказал он подчиненному подобревшим голосом.
— Они находились в спальне, — зачастил тот, — я подготовил взрывное устройство и ушел из квартиры…
— После этого ты снял наблюдение?
— Что вы, шеф! Я следил за подъездом до самого взрыва… и некоторое время после, пока не приехали пожарные… только потом ушел, скрытно, не привлекая к себе внимания…
— И никто не входил в подъезд за это время?
— Никто! — подчиненный ударил себя кулаком в грудь и сделал честные глаза.
Он очень не хотел рассказывать шефу о том, как, выйдя из той квартиры, вдруг до колик в животе захотел есть и, прежде чем занять позицию напротив подъезда, заскочил в круглосуточный магазин и купил там несколько пирожков с сосисками. Пирожки оказались черствыми, но он в минуту умял их и только тогда устроился на подоконнике в подъезде, откуда прекрасно просматривалась ночная улица.
— А когда ты вел их до той квартиры… ты абсолютно уверен, что это была именно она?
— Да, шеф! Я принял объект от номера четвертого, сверился с фотографией… это точно была она! И я не сводил с нее глаз, так что подменить ее никак не могли!
— Так какого же черта! — Шеф не удержался и раздраженно повысил голос, так что на него удивленно оглянулась полноватая блондинка, сидящая за соседним столиком. — Четвертый вел ее, ты ее принял, наблюдение не снимал, а в итоге найдена совсем другая женщина!
— Не может быть, шеф! — Подчиненный тоже повысил голос, но совсем немного, в пределах, допустимых служебной субординацией. — Не может быть, шеф! Я отвечаю за свои слова! Это точно была она!
— Отвечаешь! — прошипел шеф. — Именно отвечаешь! И ты в этом деле непременно разберешься! Потому что, по данным милиции, в квартире сгорела совершенно другая женщина, — он сверился с блокнотом в тисненом кожаном переплете, — Королькова Татьяна Борисовна!