— Войдите!..
Пришли Танер как лицо официальное от короля и от королевства, Мартин как личный шпион и распорядитель, и Блейк со своим приятелем и сослуживцем Торком уже в качестве друзей. За ними какие-то люди тащили в руках рыцарские доспехи и вооружение. Хорошо, хоть лошадь не привели. Кто-то даже остался за дверями, со всей этой суетой.
— Чему обязан? — шутливо спросил Фома. — Хотите склад амуниции у меня устроить?
Люди свалили броню в углу и были тут же отпущены Блейком.
— Вот! — сказал он, криво усмехнувшись. — Скарт назначил время: через полчаса.
— Пора, ваше сиятельство! — возбужденно проговорил Мартин. — Труба зовет!
— Это вы так Скарта называете? — спросил Фома, разряжая обстановку.
Все напряженно хохотнули, дав понять, что шутка оценена.
Фома показал свои доспехи.
— Какие лучше?
— Конечно, ваши! — хором ответили ему. — Вы что сами не видите, граф?
— Да я уже тысячу лет не одевал этих погремушек, отвык.
— Но тогда откуда они у вас?
— Как вы узнали, что они потребуются? — посыпались на него вопросы.
— А я и не знал! Вы сами все кругом твердили, что поединок будет в полном вооружении, вот они и появились.
— Сами?
— Сами!..
Опять рассмеялись, уже более расслабленно. Кроме Танера.
— Так!.. — Довольно решительно вступил он в свои права. — Теперь позвольте мне! Пришло время. И его мало, чтобы тратить на зубоскальство. Вам еще приготовиться надо, граф, переодеться. Поединок требует строгого соблюдения ритуала.
— Зело! — позвал он, и в дверях появился еще один человек в темном камзоле.
Он церемонно раскланялся с Фомой.
— Это представитель Скарта, — сказал Танер. — Он должен удостовериться, что граф ознакомлен со всеми условиями поединка и принимает их, о чем и будет гласить его роспись под протоколом регламента.
— Кстати, еще можно отказаться! — вдруг заметил он совершенно серьезно, и что-то мелькнуло в его глазах. — И вас никто не осудит!..
Повисла напряженная пауза. С этим, пожалуй, были согласны все, даже гордый Блейк прятал глаза, даже надменный Зело, казалось, подталкивал Фому к этому — отказаться. А Мэя, он видел в ее глазах, что она готова на все, только чтобы он остался в живых.
— Шутка принимается, — сказал Фома, хмыкнув. — Можно сказать, удалась, но во второй раз она не пройдет, господин Танер! Вы что хотите лишить меня обеда в мою честь? Это при моем-то аппетите?..
Напряжение сразу куда-то пропало, словно раздался общий выдох, неопределенность прошла, теперь надо действовать! Заговорили, засмеялись…
— Ну что ж!..
Танер развернул бумагу, которую держал в руках и начал читать под оживленный комментарий присутствующих. Ничего нового он не прочитал и сделал это, хвала боевым музам, без выражения и споро. Биться противники будут верхом, в полном снаряжении и вооружении, по необходимости спешенными, как угодно и сколь угодно долго, до полной победы. Раньше поединок не прекратится, разве что остановит король, который, кстати, может это сделать в любой момент.
— Очень хорошие, добрые условия! — резюмировал Фома. — Значит, если повезет мне, Скарт останется жить, а если ему, король не остановит поединок. Я правильно понял?
По лицам присутствующих он понял, что не ошибается.
— Протестую! — сказал Зело, усмехаясь.
Танер кивнул:
— Протест принят. Граф забирает свои слова. Подпишите…
Он протянул бумагу Фоме, потом Зело. После этого Зело опять церемонно раскланявшись со всеми и все так же ухмыляясь, удалился.
— Ну что ж, — пожал плечами Фома, — придется убить вашего министра внутренних дел внезапно, как инсульт, как собственный агент-стукач, чтобы король не успел остановить поединок… Я правильно понял, господа? — снова спросил он, глядя на Мартина, тот бледно кивнул.
Блейк засмеялся:
— Что мне в вас нравится, сэр Томас, так это ваша хорошая бойцовская наглость!
— И господин государственный советник тоже без ума от нее!.. Правда, господин помощник-секретарь нашего советника?
Танер впервые улыбнулся. Похоже, они с Меркиным решили простить Фому перед смертью, кажется, никто не верил, что он может одолеть могучего Скарта. Фома старался об этом не думать вообще.
— Правда, — сказал Танер, и все засмеялись, словно он сказал что-то очень забавное.
Только Мэя смотрела на Фому, и ему казалось, что от нее остались одни глаза.
— Ты же помолилась… все будет хорошо! — шепнул он ей.
— Капитан, поручаю Мэю вам! Не сводите с нее глаз, а то неловко получится: турнир из-за нее, а ее самой не будет — пойдет прогуляться за булавками…