Дамы света фланировали в последних моделях модных кутюрье, распространяя терпкий аромат подсмотренного, запрещенного для простого народа, над ареной плыл запах дорогих духов, щеголи и щеголихи перебегали от одной стайки к другой, создавая суету модной лавки, променада или раута, собачки лаяли, попугаи ругались, сводные оркестры музыкально шутили — все это было ново, ярко, притягательно и, главное, создавало впечатление причастности, прикосновения к этому таинственному и чудному миру
Потом началась жеребьевка. Жребий состоял в том, какому большому рыцарю ты попадешься, так как простой рыцарь не мог выбирать себе в соперники высокого вельможу. Фому выбрал рыцарь Крылья Мщения и для всех это прозвучало символично.
— Мщения, мщения! — кричали с трибун.
Доктору же, словно в насмешку (да так оно, наверное и было, жребий почти всегда очередная фикция справедливости, поскольку это — закон небес!), достался в соперники рыцарь Копье Убивающее Сразу.
Жизнь, с приближением развязки, становилась ироничной, если не саркастичной. Кому как…
Фома вспомнил утренний разговор с Доктором в гимнастическом зале, где участники турнира разминались в преддверии поединков — по кругу, каждый с каждым, в своеобразной карусели. Под выкрики и бряцание оружия, они вели неспешную беседу, впрочем, говорил больше Доктор.
— Ты сегодня необыкновенно хорош! — заметил мистер Безупречность, после того, когда пришла их очередь скрестить мечи, это были первые слова, которыми они обменялись после карт. — Как нога?
— Нога?.. — Фома только сейчас вспомнил о ней.
Нога была абсолютно здорова, словно ничего и не случилось. Купание?..
— Необыкновенно хорош и молчалив! — добавил Доктор. — Тебя уже не интересует, что будет сегодня?
— Нет, — нехотя разлепил губы Фома, пытаясь пробиться сквозь защиту Доктора, как всегда безупречную.
Облегченные мечи мелькали словно крылья стальных бабочек. Фома пробовал различные комбинации и кажется нащупал место, где Доктор был, не то чтобы не уверен, но менее тщателен или не так быстр, что ли…
— Меня эта история перестала волновать, — ответил он, наконец, и обрушился на Доктора батманом справа. — Я себе её уже рассказал.
— И что ты себе рассказал?.. — Доктор не отступил и на полшага.
— Пустое!..
Фома не собирался рассказывать ни о Мири, ни о незнакомце, ни тем более, о змее. Это уже не имело значения, так же как не имело значения то, как закончатся поединки сегодня. Он просто чувствовал, что приближается большая развязка, а с ней, точнее, за нею — большая усталость. Вот только ждет ли эту усталость отдых?
— Пора на пенсию! — закончил Фома наступательную комбинацию.
— Ах вот в чем дело! — хохотнул Доктор. — История закончилась! Понятно! Но!..
Доктор сделал эффектную паузу, вместе с кинжальным рипостом…
— Это закончилась твоя история, любезный граф, моя-то — еще нет!
Доктор сам напал на него. Это было так неожиданно, как будто пошло дерево, на котором отрабатывались удары.
«Зеваю. Увлекаюсь и зеваю! — холодно промелькнуло у Фомы. — Нужно перестать «знать», что будет, и перестать ждать этого, потому что рано или поздно обманешься, обманут!.. Ничего не жди, но будь готов ко всему!»
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, едва отбившись. — Разве твоя история другая?
— В том-то и дело!
— Что ты задумал?
— Ничего страшного! — засмеялся Доктор. — Подстраховочка!
Сказано это было так, что Фоме стало не по себе. Подстраховочка?
— Реальности! — продолжал Доктор, словно сам с собой, словно не замечая удивления Фомы. — Болтаясь в них, в поисках тебя, я понял одну вещь, ты никогда не доводишь дело до конца!
— А может и не надо? — усмехнулся Фома.
Открывалось нечто странное, как подозрение, словно вот-вот раздвинутся кулисы и станет ясно, кто злодей.
— Надо!.. — Удары Доктора становились все более опасными. — Конечно, я понимаю, конца, как такового, нет. Но у этой истории он должен быть! И вот это уже — моя история!
— Ты говоришь так, как будто мы враги… — Фома отступал под градом ударов.
— Ну что ты, какие мы враги? — усмехнулся теперь уже Доктор, холодно, бесчувственно. — Мы делаем одно дело. Просто каждый по своему.
Фома пропустил удар и вместе с ним пришло еще что-то, какой-то проблеск понимания… подстраховочка! Доктор все время вынимает его из ситуаций, тормозящих развитие главной — вот этой, милордовской! Он страхует, он поддерживает огнем и мечом.
— Так ты… каппа?! Ты и есть та самая каппа?! — Фома перешел в нападение.