— Только не надо нервов, — все так же холодно попросил Доктор. — Я хочу, чтобы ты понял главное, мы делаем общее дело.
— Чистильщик?! — нападал Фома. — Я знаю ваше общее дело, коза ностра ассоцианская! Я знаю, чем они заканчиваются, ваши общие дела!.. Вы же комикадзе, вы же запрограммированы на исполнение даже через самоуничтожение! Это ты называешь общим делом?.. Чистюля Доктор!.. Вот значит в чем твоя чистота, после тебя ничего не остается!.. Мальчик, который один! мир, в котором нет места человеку, а есть мальчик, который плачет и уничтожает этот мир!.. Ах ты… наёмник!..
В возмущении он не заметил, как загнал Доктора в угол, что, в общем-то, было странно для тренировочного поединка.
— Обыкновенный мизантроп и головорез! И он меня подстрахует! Это вы вместе с Сати придумали?
— Фома, — попросил Доктор, с некоторым трудом отбиваясь от яростных ударов. — Ты же прекрасно знаешь, что иначе быть не может. Тебе и дали эту возможность, чтобы на стул не сажать…
Он приподнял меч, примиряюще.
— Сати…
— Сати! — зарычал Фома, выбивая меч из рук Доктора. — Да пошли вы!..
Он отбросил и свой меч…
Теперь они стояли в разных концах шеренги и хмуро слушали рев трибун. Друг на друга они даже не взглянули. Представление закончилось и тут новый взрыв восторга накрыл арену плотным покрывалом. Все, что было до этого, что сводило с ума, оказалось ничем, по сравнению с этим новым криком трибун, они словно рушились.
— Он!.. О-оо!.. А-ааааа! — неслось со всех сторон.
На трибуну, в ложу рыцарей Круга поднимался Верховный Князь. О его прибытии не было известно еще час назад, когда рыцари завтракали в замке. И вот теперь он поднимался по ступенькам, словно по волнам все возрастающего восторженного дикого шума.
Заложило уши. Рвались петарды и шутихи, но и их не было слышно, только разноцветные и беззвучные шары и зонтики раскрывались в небе и распадались на отдельные огни как в немом кино.
Сто тысяч зрителей в одном порыве открыли рот и встали, а с ними еще столько же за пределами Ристалища. Любит народ выражать свой страх восторгом, и уровень восторга показывал весь его ужас перед этим существом.
Милорд был в черном с фиолетовыми вкраплениями плаще и такой же полумаске, его высокая фигура выделялась среди пестрого разноцветья антрацитовым блеском атласа одежд. Черная же корона с огромным алмазом венчала его голову молнией-змеёй. В руках его был искрящийся от всеобщего внимания жезл.
На фоне всеобщего помешательства Фома не сразу заметил рядом с Милордом, чуть позади, фигуру, закутанную в такой же черный плащ. Мири?! Господи, как же он невнимателен! Как по-раздолбайски беспечен!
Наступившая тишина была так же внезапна и оглушительна. Все ждали, что Милорд будет говорить, но он лишь махнул рукой — начинайте! — и сел на центральное место ложи, пустовавшее до сих пор. В огромной чаше с пилонами и балдахином, где сидели более тридцати рыцарей и вельмож, как будто никого не стало, он один царил там. Он один царил и над всем этим тысячеустым ристалищем, и под этим небом. Он сам был небом — грозным, как всегда в этих местах.
Повинуясь его знаку, зазвенели фанфары, завизжали трубы и рожки невидимого оркестра и свита герольдов и распорядителей покинула арену, разместившись в своей ложе, пониже и поплоше — бенуа. Турнир начался.
Первый поединок прошел в невообразимом шуме. Сражались Непобедимый Дракон и Полная Луна. Силы были, конечно, не равны. Этот поединок показал, какова разница между рыцарем Круга и любым другим соискателем.
После первого же столкновения, Полная Луна взвился над ареной от удара мощного копья Дракона и рухнул всей тяжестью на землю. Больше он не поднялся, полнолуние закончилось. Недвусмысленное заявление, сделанное Непобедимым Драконом, показывало, что с нынешними претендентами чикаться не будут. Фома уже слышал эти разговоры за завтраком, где полковник Ротт, смеясь, пугал присутствующих, что Большой Круг выставил лучших своих бойцов и размазывать сопли по арене они не намерены. При этом он со значением посмотрел на Фому, намекая на то, что тот затягивал схватки.
Второй поединок был объявлен через несколько минут, после первого, такого скоротечного. Трибуны замерли. Порядок поединков, кто за кем, был никому не известен, это решали Большие рыцари, и герольд, подъезжая к ним, не знал, кого он объявит через мгновение.
— Летящий Монстр и Радуга!..
Фома скосил глаза на Милорда. Тот неподвижно сидел, полуприкрыв глаза, как будто происходящее его не интересовало или он был заранее извещен о ходе всех событий в мире. Рядом с ним бледным пятном лица выделялась Мири. Ни словом, ни жестом не обменялись они, с тех пор, как вошли в ложу; высокие отношения. Кто она ему?..