Не хуже, чем хлеб из Гонесса в Валь-д’Оазе? Говорят, это прародитель парижского багета. Тогда коллективный подряд должен все немалую родню Коше неплохо кормить.
- А какая связь оплодотворения богородицы с ночной выпечкой?
- В праздник пекарям нельзя работать, Николай Антонович, - тут же отозвался профессор. – Продавать уже готовую продукцию можно, а выпекать – ни при каком раскладе. Пекари ночью и наверстывают.
- А провиант для каннибалов?
- Рынок Красных Детей? Старейший в Париже. В Марэ, на Rue de Bretagnе. А название пошло от приюта напротив, открытого еще в прошлом веке. Сироток, что носили алые плащики, парижане метко прозвали «красными детьми».
Не в себе Николаша от сегодняшнего.
А то просвещаться при инструкторе, пожалуй бы, воздержался.
Ага, свежую выпечку по точкам продажи кучер поутру сам развозит. Нынче, не успел вернуться, мальчик из трактира «Три луны» прибегал – постояльцев кузена Коше надо было на Сите свезти. Парнишке ждать на морозе пришлось, так соседка пустила обогреться. А бессердечная женка мясника пацана к себе не позвала, хоть тот ей и дальней родней приходится.
Так трактир «Три луны» называется! Да, три полнолуния на вывеске, готовая тебе парселена. Ложная луна!
Интересно, а почему не «Три солнца»? Звучит жизнерадостней, да и паргелий чаще случается.
К примеру, как на поле Мортимер-Кросс: увидели три светила и решили, что это добрый знак. Конечно, за эмблему Йорков можно принять и яичницу на тарелке, но Йорки победили. На время!
Значит, с утра заждались карету, потому что Коше товар развозил, потом транспорт сменить - не в рыдване же он хлеб по точкам вез.
А как уехал, еще не возвращался.
Экипаж при нужде чинит сам, ремонтная мастерская - без надобности.
Выходит, сейчас никак не там, где кареты ремонтируют.
Домой, случается, и в сумерках заявляется.
Раз нанялся не на полный день, мог на после четырех с кем раньше сговориться, или за женой и матерью в пекарню податься, а то sur la Colline (на Холм) за мукой собрался, но тогда домой до темноты не успеет, только рано утром объявится.
Да, в декабре рано темнеет, на Монмартр туда-сюда за полтора часа не поспеть, а пекарня – неподалеку.
Поблагодарил, приподнял шляпу, ответно оскалился, путь обратно к трактиру держит.
- Если соседка в курсе, то другие могли знать, куда карета пойдет. И подготовить налет заранее.
- Указаний про Сен-Дени-де-ла-Шартр, Николай Антонович, не давалось – напомнил профессор.
Конечно, дорога там – одна, а устроить пробку на мосту и в соседнем переулке, направив карету к месту засады - проблемно, но исполнимо. Вопрос только: зачем?
Сколько с собой денег у постояльцев трактира, предположить сложно. Намеков, где приезжие могут потратиться, не давали. Что, если у гостей - всего ничего? А едут они к парижской родне на Сите, чтоб, допустим, одолжиться на столичное времяпровождение. Грабануть, так, уж, после?
Вернулся к порталу.
Поднялся наверх, заглянул в гостиную.
- Смотрите, смотрите! - заверещал профессор. - Записки на столе – как, не бывало, на ее месте ключ от гостиной лежит!
Там что, полтергейст?
Не упокоенные души прежних жильцов разгулялись?
- Я сразу заметил! Но в портале Анна не осталась.
- Почему?
- Возможно, того, Третьего опасалась. Что он в дом вернется!
- Какого Третьего? – переспросил начальник СпецОтдела.
- Который напал в переулке, где бревно было!
Мда-а-а! Туши свет, бросай гранату!
Намеревался, значит, супостат, вытащить беззащитную дамочку из кареты, но сателлит в ее ручках привлек разбойничье внимание. Рот девушке закрыл – ей и вякнуть-то никак! Цапнул, морда бандитская, непонятную финтифлюшку, и на тебе: ненароком дезактивировал. Тут случился перенос, в портал утянуло обоих, и очумевший налетчик оказался в комнатке вместе с жертвой нападения. Сдрейфил, лиходей - не каждый день черте куда с места в карьер телепортируешься. Выпустил девицу из лап и выкатился из спальни в гостиную. Сунулся на выход из окаянной квартиры – дверь закрыта. А психика у кишкоправа оказалась крепкой – поднаторел на гоп-стопе. Углядел ключ на сундуке и сделал ноги, но ключ, вряд ли, с собой унес, вероятно, в двери оставил.