- Bagor! (Багор!)
Подали в момент!
Железным крюком на шесте из-за спинки дивана ловко выдернута горящая подушка.
С другой пришлось повозиться - кусками тащилась.
Да там снизу еще одна полыхает!
Хозяева за диван для теплоизоляции засунули?
Погреться, однако, получилось!
- Monsieur! Monsieur! (Месье! Месье!) – девичье личико в оконном проеме.
Взобралась на папины плечи, и ведро с водой подает.
Боевой ребенок!
Можно сказать, героический.
Ну, там жизнь такая!
Иногда задумаешься: а как они, вообще, выжили?
Пожары, болезни, войны, голод!
Багор разворошил залитый водой матрас.
Постоялец внес свою лепту.
Девочка другое ведро подала.
Добавил еще воды.
Пожалуй, хватит.
Из того окна тоже льется.
Справятся!
Кинул ведра в оконный проем, метнулся к смежной двери, задвинул засов – к чему посторонним в портал заглядывать?
Взлетел на сундук, высунулся.
Дочка выкинутые ведра собирает, папаша оплеухами мальчика в чувство приводит.
Или карает?
Вот, ирод!
- À moi! (Ко мне!)
Хозяин остановил поднятую руку. Ринулся на зов.
Постоялец высунулся и опустил руки на плечи трактирщика.
Неспешно отходя к краю, тот вытащил жильца на балкон.
Не произнеся и слова, спасатель бросил взгляд поверх крыши, подобрал аккуратно пристроенные на перилах плащ и шляпу и кинулся вниз по лесенке.
Хватай мешки, вокзал отходит - стрелка к половине шестого почти подобралась. Прятаться надо!
Вопрос только: куда?
Народ-то со всех сторон к дому сбегается. Дым заметили, «Feu!» (Пожар!) услышали.
В проулке - прорва людей. С полными ведрами - к лестнице спешат, с пустыми - к колодцу на площади, ведь противопожарные бочки до весны с улицы убирают. Вода замерзнет - лед не выковыряешь, может и бочку разорвать.
Мужик с топором сквозь толпу на площадь протискивается.
Пристроился за ним.
Такое впечатление, что на площади чуть не полгорода собралось. Кого только нет! С ведрами, баграми и крючьями, веревками, топором. Мужчины, женщины, молодые и не очень - по закону каждый здоровый человек обязан оказывать посильную помощь в борьбе с огнем. От колодца к трактиру – очередь, ведра с водой передают.
Помпа лет сто назад изобретена, кажется, в Чехии, но до Парижа нововведение еще не дошло.
Монах в потрепанной сутане. Руководит. Капуцины зарекомендовали себя самоотверженными пожарными, в Париже к ним в первую очередь обращались.
Протрезвевшие швейцарцы на улицу выскочили. Трактирщица громче всех голосит. Опасается, что ее дом крушить начнут – с той-то стороны от трактира проулок.
Ринулся ко входу в трактир.
Пока мимо лестницы в дверь протискивался, из передаваемого наверх ведра случайно плеснули.
Вот, почему он, с одной стороны, мокрый!
В зале пусто.
Кто будет внутри отсиживаться, когда снаружи «Пожар» орут?
Подпер спиной дверь и включил аварийный возврат.
Глава 18. Валтузня.
- Я сразу аварийный включил, Николай Антонович. Если – в портал и обратно, не объяснишь потом, как я снова внутри очутился. А так, через минуту опять в зале буду.
- В пожарники обязательно лезть было?
- Время же поджимало, Николай Антонович! Огонь мог на портал перекинуться.
- И пацана пожалел.
- Да лупят его, почем зря: руки в синяках, на затылке – шишка.
- Спаситель хренов!
Инструктор смущенно потупился.
- А ключ испарился?
- Думаю, он - у Анны, Николай Антонович! Мы опять разминулись.
- Вот, как?
- Была она там. До того, как мальчика оставили. Или уже при нем зашла.
- Перенестись могла, Сережа. А тут постель стелют. Сам говоришь: шишка на затылке.
- Отоварила пацана, и ноги в руки?
- Не могла она такое, Николай Антонович! Ребенок же! Это – хозяева, еще раньше.
- Допустим, хозяева. А что б ты в такой ситуации придумал?
- Бить бы, точно, не стал!
- Возможно, Николай Антонович, Анна растерялась, что в портале кто-то есть. Одеяло на голову ребенку накинула, ключ схватила и за дверь. Несмышленыш перепугался, понесся, сам не зная, куда, споткнулся, врезался головой в стул и, падая, рукой опрокинул жаровню.
Пацан не мог впустить постороннего. Тем более, ключ отдать. Но беглянке там делать нечего.
- Нет-нет, это несчастный случай! Мальчик собирался перестелить кровать, сложил свежие простыни на табурет, подушки на сундучок, как вдруг услышал, что в жаровне уголек выстрелил. Сдернул с кровати одеяло, и, выскочив в дверь… нет, он сначала выглянул! И выскочил, держа одеяло в руках! А поскользнулся уже на нем, когда заторопился. Потерял равновесие, упал, головой - о стул, видимо, крепко стукнулся, потерял сознание и, падая, задел жаровню.