Михай замолчал. Слушательница подумала и спросила:
-- А что же такое дилижанс?
Он улыбнулся:
-- Пацанка, вот для этого вопроса и рассказывается анекдот.
Не правда ли, изящная вещь, с лёгкой иронией и провокацией слушателя. Сценарии всех своих фильмов он писал сам. Читатель, наверное, помнит, что Монтяну -- земляк Ионеско, и, возможно, они даже сталкивались в коридорах Академии Театра и Кино в Бухаресте.
-- Что ты такое несёшь? -- возмутилась хорошая знакомая с киностудии "Молдова-фильм", ознакомившаяся с заметками автора. -- Он не прочь был пописывать, но до Ионеско ему далеко. У нас была литературная страна, и тогда писали многие. Да, он был широким человеком, но одновременно жмот, куркуль, копейки не упустит. В то время считалось на киностудии хорошим тоном на своей идее дать заработать сценаристу. А ему хотелось урвать ещё и гонорар за сценарий...
Она права и нет. По иронии судьбы Ионеско и Монтяну, хотя и в разное время, учились в Бухаресте в одной престижной гимназии (мать Михая, видимо, смогла его туда определить). В этой гимназии, по легенде, Михай и тиснул в стенгазете свои первые стишки. Но талант, конечно, по воздуху не передаётся.
Да и товарно-денежные отношения пронизывают жизнь. Во времена БАМа жаловался автору помощник председателя Молдавского Гостелерадио, что пишет, к примеру, праздничный сценарий для шефа, и получит за это рублей пятьдесят-шестьдесят. А шеф отправляет этот сценарий за своей подписью в производство на телевидение и получает за него восемьсот-девятьсот рублей. Помощника держало на должности обещание квартиры.
Сам Иван Иванович Бодюл, начальник республики, в начале перестройки вдруг стал создателем киносценария о колхозной жизни. О деталях можно догадываться. Тот же самый председатель Молдавского Гостелерадио, приходя к нам на комсомольское собрание в телецентр, мог говорить три четверти часа без бумажки на темы коммунистической морали, нравственности и построения нового общества.
На фоне таких пламенных коммунистов Михай выглядит сущим ангелом. Автор, между прочим, некогда тоже разделял веру в светлые идеалы.
-- Михайликэ, -- уменьшительно-ласкательно звал Монтяну секретарь парткома, кисло улыбаясь, -- ты наша смена... И аккуратно собирал все доносы, стекающиеся к нему в кабинет, и записывал сплетни. Так его учили в партшколе: если записано где, когда и кто -- это уже документ. Почему этому беззаботному баловню всё, а другим?.. И что эти породистые бабы в нём находят?.. Вот он из крестьянской семьи, за его плечами университет и совпартшкола; он следит за собой, и отлично выглядит для своего возраста, даёт девушкам служебный телефон, а никто не звонит... Ему не хватало главного -- заявлений самих женщин о предосудительном поведении Михая. А они не желали их писать, и, по слухам, даже если залетали, разбирались сами. Ну, ты дождёшься...
Лука Монтяну пишет -- однажды Михай по пустынной улочке возвращался из гимназии. Сзади шёл парень, и Михай почему-то понял, что тот направляется к нему. Сейчас начнется -- эй, малец, дай пятнадцать грошей! А потом, независимо даст он или не даст эту мелкую монету, начнется избиение с отбиранием всего.
Парень нагнал его и положил руку на плечо. Михай схватил свободной рукой его кисть, прогнулся вниз и выбросил правую руку с портфелем ему в лицо. Тот отпрянул, схватился за лицо руками и, бормоча "Crucea mati!" (твою мать! -- М.К.), пошёл назад.
Михай очень гордился этим случаем. Он никогда не дрался ни во дворе, ни в школе. Этот способ самоутверждения был ему не нужен -- он летал в иных сферах.
Говорят, у Ольги были с Михаем сложные отношения. Сложность была проста, но болезненна -- Ольга хотела за него замуж, а Михай этого не хотел.
Интуитивно он чувствовал необходимость всё время, всегда, вечно быть в движении. Быть вдвоем -- застыть в маленьком замкнутом мире, быть замурованным в капсулу, из которой не выбраться. К тому же Ольга была ему дружески близка и понятна, но еще многие были прекрасны, таинственны и непознанны. И, возможно, было лучше для Ольги любить вне, чем страдать внутри провального союза.
Ольга, наверное, одна из немногих, кто был ему предан всегда.
Любвеобильность подвела Монтяну -- была какая-то интрижка с несовершеннолетней. Родители девушки требовали наказания, мораль была строгой, а закон суров и справедлив. Следствие не спеша разбиралось, поставив в известность партийные органы.
В Госкино запахло скандалом. Стали умывать руки; пришла долгожданная пора производственной характеристики: '...Неоднократно замечен... Моральному облику строителя коммунизма не соответствует. ...Духу коллективизма не привержен. ...В фильмах фальшиво отражает советскую действительность...'
Как-то сокурсник автора -- его мать работала в Комиссии партийного контроля при ЦК Компартии Молдавии, и дело партийца Монтяну проходило через её отдел -- выразился в том духе, что Монтяну, оказывается, большое трепло. И фамилия его вовсе не Монтяну, и бабушка его с Лениным не работала...
Естественно, последовал вопрос:
-- А как его фамилия?
-- Монтецкий.