– Успокойся, детка, не злись. Сейчас покушаем, поспим и снова пойдем гулять…
Быстро откинув цепочки, я просунула голову в узкую щель и огляделась. Никого, кроме соседки с ее непослушным питомцем. Похоже, видок у меня был еще тот, потому что хозяйка Тутсика замерла на месте и, крепко прижав к груди изворотливого малыша, внезапно севшим голосом просипела:
– Что-то случилось?
– Показалось, что в дверь позвонили. Вы по дороге никого не встретили? – смущенно пролепетала я.
Все еще глядя на меня круглыми глазами, она отрицательно помотала головой. Не желая провоцировать лишние кривотолки, я ободряюще улыбнулась, всем своим видом демонстрируя, что ничего необычного не произошло, а если ей чего и мерещилось, так я здесь абсолютно ни при чем. Уловка не сработала, и, медленно отступая к своей двери, соседка неуверенно пояснила:
– Внизу – никого, а наверх мы на лифте ехали.
«Могли в это время сбежать по лестнице, а могли подняться этажом выше», – мрачно подумала я, но проверять правильность своей догадки почему-то не хотелось. На всякий случай я еще раз лучезарно улыбнулась, и уже собралась было захлопнуть дверь, как соседка вдруг удивленно воскликнула:
– Ой, а это что?
Я проследила взглядом за ее пальцем и рядом со своим половиком увидела сложенный пополам лист бумаги. Он преспокойно лежал в стороне, у самой стены, и, если бы не глазастая соседка, я бы его и не заметила.
– И часто вам письма под двери подбрасывают? – подозрительно равнодушно поинтересовалась хозяйка Тутса.
– Пошутил кто-то. Поклонников тьма, вот и изощряются, – хмыкнула я, схватила записку и захлопнула дверь перед носом изнывающей от любопытства соседки.
Читать начала прямо в прихожей. Блокнотный лист в клеточку был исписан неровным, торопливым почерком: «Картину искать не нужно. Если ввяжетесь, потом горько пожалеете. Человек, затеявший все это, – подлый и беспринципный негодяй. Держитесь от него подальше, здоровее будете».
– Интересное кино, – промычала я, в третий раз перечитывая текст. – Кто-то всерьез озабочен моей судьбой и хочет уберечь от непродуманных шагов. Спасибо ему за это огромное, жаль только, что и он не подписался.
Сунув письмо в карман, я побрела в комнату. Странная складывалась ситуация: совершенно неожиданно и помимо моего желания в мою жизнь вошли два незнакомых человека. Один предлагал работу и деньги, другой отговаривал, но обоих объединяла общая черта – и тот и другой не хотели играть в открытую.
Оставаться один на один с такими мыслями было тягостно, и я набрала Дашин номер. Конечно, ничем конкретно подруга помочь мне сейчас не могла, но облегчение принес бы даже просто звук ее голоса. К сожалению Дарьи на месте не оказалось, трубку взяла лаборантка и, не скрывая переполнявшей ее радости, весело сообщила:
– А заведующей сегодня уже не будет. У них газовые трубы меняют, и она поехала домой.
Поблагодарив за информацию, я начала названивать подруге. Но увы, к телефону на том конце никто так и не подошел.
Разочарованно вздохнув, я отошла к окну и бездумно уставилась на крыши домов. Открывающийся из моих окон вид мне очень нравился, я, честно говоря, и квартиру-то эту купила только потому, что всегда мечтала жить в старинном доме, стоящем в тихом московском переулке. Потомившись немного, я снова вернулась к телефону и набрала номер Герасима. Он, конечно, не Даша, но и с ним можно поговорить, тем более что у меня уже не было сил находиться в пустой квартире наедине со своими осточертевшими мыслями. Мне остро требовалось услышать живой дружеский голос, но, к сожалению, и этот звонок оказался неудачным.
– Интересно, где это его носит в середине дня? Когда не надо, безвылазно сидит перед своим компьютером, а тут… – сварливо бормотала я, вслушиваясь в несущиеся из трубки гудки.
Настроение все не улучшалось, и я занялась аутотренингом, повторяя себе, что ничего страшного пока не случилось, а тому, что происходит, удивляться не следует. Что подобные вещи неизбежно возникают в процессе работы, если занимаешься таким бизнесом, как мой. А если уж на то пошло, то случались со мной истории и пострашнее анонимных писем… В общем, я очень старалась, но успокоить себя мне так и не удалось… И тогда, не придумав ничего лучшего, я снова потянулась за монографией с репродукциями.