— Вы — Бронте, насколько я понимаю.
Это было утверждение, а не вопрос.
— Поздравляю вас.
Что же за мерзкая манера, которая досталась ей от отчима! Досадно-то как!
Очередная улыбка. Изгиб губ.
— У Гилли по всему дому ваши фотографии. И я как-то увидел вас по телевизору. И вы были замечательны. Эти кадры разбили мне сердце.
Бронте моргнула.
— Можно оставить в стороне мое прошлое?
— Конечно. Можно только вам сказать, что с вами обошлись непозволительно? Надо полагать, вашу несостоявшуюся помолвку вы тоже не захотите обсуждать?
Бронте прикрыла ладонью глаза. У нее заныла шея из-за того, что ей приходилось смотреть на этого человека снизу вверх, помехой чему был ее небольшой рост.
— Вы намеренно стараетесь быть грубым или это у вас получается само собой?
Похоже, он удивился.
— Мне казалось, решать следует вам. Я сказал что-нибудь неподходящее? Если так, то прошу прощения.
— Вам вовсе не за что извиняться, — выпалила Бронте.
— Ну что вы. Я не испытываю сочувствия к Сондерсу, хотя вы были бы ему прекрасной женой.
Бронте едва не поперхнулась.
— Ах, вот как? Откуда вы можете знать?
— Я знаю эту семью. Вы не захотели бы войти в нее.
Бронте метнула на него яростный взгляд.
— Спасибо за указание, но вы несколько опоздали. Как бы то ни было, я бы не советовала вам терять время. Гилли нет дома.
— Я знаю, она уехала к окулисту. Я привез ей ее вещи. Они у меня в машине. Похоже, вам жарко. Тогда не стоит оставаться на солнце. И почему вы идете пешком? Да еще на высоких каблуках!
Тут он прикусил язык.
— Люблю физические нагрузки, — бросила Бронте.
Молодой человек вдруг помрачнел.
— Может быть, водитель такси высадил вас посреди дороги? Кто он? Опишите его.
— И вы сделаете из него отбивную? — поинтересовалась Бронте, почти не шутя.
— С чего вы так ставите вопрос? Я в состоянии выразить свои мысли, не прибегая к насилию. Пожалуйста, садитесь в машину. Я подвезу вас к дому. Позвольте взять ваши вещи.
Ей хотелось бы отвернуться от него, но, увы, она была не в силах этого сделать. Все равно он не обратил бы внимания на ее реакцию. Он уже подхватил ее чемодан и бросил на заднее сиденье с такой легкостью, как если бы это был бумажный пакет.
— Садитесь же, — проговорил он. — Если вы еще постоите на солнцепеке, то сгорите.
— Не сгорю, — возразила Бронте, садясь в автомобиль. Водитель свернул на подъездную дорогу. — У меня оливковая кожа. Я прожила в этой местности много лет.
— Знаю. — Он улыбнулся. — Бронте в седле. Бронте кормит щенка, лишившегося матери. Бронте с винтовкой — на всякий случай. Вам, наверное, было лет десять? — Он взглянул на нее не то весело, не то недоверчиво. — Бронте в джунглях, посреди папоротников. Бронте здесь в тот вечер, когда ей полагается произносить речь по случаю получения премии.
— С чего вам вздумалось рассматривать мои старые фотографии?
Кондиционер в машине принес ей блаженство. Она прикрыла глаза и опустила голову.
— Послушайте, да они же чудесные!
Он позволил себе окинуть ее долгим взглядом. Во плоти она еще красивее, еще чувственнее, чем на телеэкране. А эти глаза! Какого же они цвета? Сиреневые, как священный лотос? Как те вьюнки у подхода к «Гнезду иволги»?
— Гилли обожает вас, — добавил он.
— Я обожаю Гилли, — раздраженно бросила она, как будто он усомнился в ее чувствах. — Если бы не она, я не пережила бы всего этого.
И тут же Бронте пожалела о своей откровенности.
— Должно быть, печально это признавать.
Голос мужчины не выражал ничего, кроме сочувствия и заботы. А в этом она не нуждалась.
— Сожалею, что упомянула об этом.
— А что вам во мне не нравится? — осведомился он таким тоном, как будто желал проникнуть в самые глубинные причины ее неприязни.
Этот нахал еще смеет дразнить ее!
— У меня не составилось о вас никакого мнения, — солгала она.
На самом же деле она анализировала полученную информацию с первого мгновения, когда увидела его.
— Какая жалость! Что скажет Гилли, когда вы ей скажете, что не можете выносить моего вида? Или я вам кого-нибудь напоминаю?
Бронте почувствовала, что ее щеки горят от негодования.
— Простите меня, если я была с вами невежлива. — Она с огромным усилием совладала с собой. — Все эта жара...
Ее безупречная кожа блестела от пота. И выглядела невероятно эротично. От его внимания не укрылось, что ее соски затвердели под тканью облегающей блузки с глубоким овальным вырезом. Между грудями стекала тонкая струйка пота. Ее прямые желтые джинсы, украшенные цветами, подчеркивали длину ее ног.