Так что же все-таки беспокоит ее в этой истории с поместьем бабушки Дезире? Что за тайны могла скрывать пожилая леди? За внешним самообладанием Дезире Шелби всегда чувствовала внутреннюю неудовлетворенность, таинственное и неподдельное одиночество. Шелби не знала причины этих чувств, но теперь ей вдруг пришло в голову, что, возможно, ее собственный беспокойный характер был фамильной чертой Лэнгстаффов.
Ведь хотя Шелби только что так энергично защищала перед Клеем Траском свою работу, временами она чувствовала неудовлетворенность той жизнью, которую вела. Известность и моральное удовлетворение, которые приносила ей работа, были безусловным плюсом этой жизни. Существовали, однако, и минусы. Один из них состоял в том, что автор обязан дистанциироваться от описываемых событий, чтобы быть объективным. А ведь даже самый сильный и независимый человек, каким считала себя Шелби, должен быть привязан к чему-то и к кому-то в этом мире. Теперь, потеряв бабушку Дезире, Шелби чувствовала себя одинокой, как никогда.
Выражение лица Брайана тоже не вселяло бодрости. Густые светлые брови адвоката были нахмурены.
— Спасибо, что пришли, Шелби. Я хотел как можно скорее обсудить с вами дела вашей бабушки, но решил, что вряд ли уместно делать это на похоронах.
— То есть в присутствии Логана, не так ли?
Брайан поправил булавку на галстуке.
— В присутствии кого бы то ни было, — сказал он. — Информация о делах вашей бабушки является конфиденциальной.
Шелби согласилась с ним, хотя и подумала при этом, что дело все-таки в Логане. Логан Лэнгстафф был ее последним оставшимся в живых родственником. Это был симпатичный тридцатилетний блондин, которому всегда оставалось «несколько шагов» до преуспевания. Логан считал несправедливым, что носит древнее славное имя, но не имеет соответствующего ему состояния. Шелби всегда любила кузена. Детьми они часто играли вместе, шепотом поверяли друг другу свои маленькие тайны, делились мечтами. Шелби была тронута тем, что он пришел сегодня на похороны.
— Конечно, информация о делах Дезире является конфиденциальной, но вы с бабушкой всегда были слишком строги к Логану. Ему вполне можно доверять. Вы просто не знаете его, как знаю я.
Брайан рассеянно кивнул, вежливо давая понять, что он хотел бы приступить к делу.
— Давайте не будем обсуждать сейчас достоинства вашего кузена. Вы, наверное, знаете, Шелби, что Дезире оставила вам поместье.
— Да, я знаю.
— После первого инфаркта у вашей бабушки накопились кое-какие долги.
Шелби резко выпрямилась на стуле.
— После какого еще первого инфаркта?
Брайан слегка покраснел.
— Я поклялся ничего не сообщать вам, Шелби. Дезире не хотела вас волновать.
— Она сообщила, что это была легкая ангина! Если бы я знала…
— Вы бы приехали сюда, чтобы ухаживать за бабушкой. А Дезире не хотела, чтобы вы ради этого оставляли свои дела. Она просто отлеживалась дома. Вы ведь знаете, она не любила никуда выходить.
— И все же…
— Да, она скрыла от вас свой инфаркт. Дезире всегда была очень скрытной. Но во время нашего последнего телефонного разговора она сказала мне, что болезнь заставила ее по-новому взглянуть на свою жизнь. Когда Дезире совсем перестала выходить из дому, я послал к ней своего помощника, чтобы тот проверил, все ли документы у нее в порядке. Он сказал, что Дезире выглядела довольно веселой. Она как раз разбирала бумаги и казалась счастливой, как ребенок. А это было примерно за неделю до ее смерти.
Счастливая Дезире? Само предположение об этом казалось Шелби неправдоподобным.
— Как я уже сказал, — продолжал Брайан, — у Дезире накопились кое-какие долги. Точнее, к моменту своей смерти она стояла перед угрозой потери дома.
Несмотря на работающий кондиционер, Шелби вдруг стало жарко.
— Я бы никогда этого не допустила, — сказала она.
Брайан заметил пот, выступивший у нее на лбу, и подвинул Шелби коробочку с бумажными салфетками.
— Я знаю. К счастью, Дезире не понадобилось проходить через все это. Но долги постепенно росли.
— Что ж, я продам дом, — Шелби приехала сюда именно за этим, но теперь, лишившись так неожиданно быстро всего, что составляло для нее понятие семьи, она чувствовала себя потерянной.
Брайан поджал губы и потер клочок седых волос, украшающих лысую голову.
— Возможно, этого не хватит, но не волнуйтесь, кредиторы не станут вас преследовать.