— Ну конечно не можешь, — откликнулась она, вставая с качелей и подходя к Клею. Она обняла его, и Клей со вздохом зарылся в ее волосы.
— Ты был прав, — сказала Шелби. — Мы должны простить.
— Шелби, когда любишь кого-то…
— То любишь его таким как есть. Теперь я это знаю.
— Даже если он далеко не безупречен? — Голос Клея звучал так, словно ему не хватает воздуха.
У Шелби учащенно забилось сердце.
— А кто из нас безупречен? — сказала она. — Я доверяю только людям с недостатками.
Покрытые синяками руки Клея крепко сжали тело Шелби.
— Я должен был приехать сюда сегодня. Рассказать тебе о дедушке и сказать… — голос Клея сорвался, ему словно не хватало слов.
— Что, Клей?
Чуть отодвинувшись, Клей взглянул в глаза Шелби.
— Сказать, что только теперь понял, что настоящая любовь требует жертв. Когда я просил тебя сделать выбор, я сам еще не сделал его до конца. Я говорил, что люблю тебя, но сам по-прежнему хотел получить землю, найти письма, сохранить доброе имя моей семьи.
Клей тихонько сжал ладонями щеки Шелби и нежно вытер большими пальцами ее слезы.
— А сегодня я приехал сказать тебе, что ты для меня важнее всего на свете. И уж конечно важнее денег и «Трамартов». И еще я понял, что не могу прожить всю жизнь ради родителей или только для того, чтобы преумножать славу семейства Трасков. Делай с письмами все, что считаешь нужным. Если мы непременно должны свести счеты с прошлым, чтобы иметь будущее, я согласен начинать в хижине.
Шелби едва дышала. Все тело ее болело, и все же она чувствовала радостное возбуждение. Наконец-то она стала самой главной в чьей-то жизни.
— Я буду жить с тобой где угодно, — сказала она со счастливой улыбкой. — Но если это будет хижина, то придется построить новую. Мне очень нравится кровать с бронзовым изголовьем, но там нет места для моего кабинета.
Глаза Клея широко раскрылись, с губ сорвался вздох. Шелби хотела поцеловать его, но губы обоих так сильно распухли, что они одновременно вскрикнули от боли. Им стало еще больнее, когда оба рассмеялись.
— Какое-то время придется воздержаться от поцелуев, — со вздохом сожаления сказала Шелби.
Клей гладил ее по волосам.
— О, нет, — возразил он, — просто надо быть немного осторожнее.
Нагнувшись, он осторожно прижал губы к губам Шелби. Шелби последовала его примеру, и они слились в поцелуе, полном любви и прощения. Шелби наконец поняла, что любовь, настоящая любовь, неизменно означает прощение. Клей по-прежнему любил дедушку, несмотря на все, что он сделал. Шелби любила Дезире, хотя бабушка никогда не могла отплатить ей тем же. Живя одна, Шелби не знала, что такое компромисс. Она многое потеряла.
Если ей хотелось жизни, близкой к идеалу, она могла по-прежнему оставаться репортером, разоблачающим сильных и богатых. И не подпускать никого настолько близко, чтобы ее могли осудить или отвергнуть. Но если она хочет быть любимой, то надо рискнуть показать свои слабые места. Что ж, она была готова.
Когда они кончили целоваться, Шелби запрокинула голову.
— Я люблю тебя, Клей. Всю свою жизнь я мечтала о человеке, которому могла бы принадлежать, хотя на словах заявляла совсем другое. Сегодня утром ты обвинил меня в том, что я не верю в твою любовь, потому что не верю в себя. Ты был абсолютно прав. Я не могла поверить в себя, потому что не переставала цепляться за прошлое, боялась расстаться с прежними обидами и предрассудками. И ради этого я даже пыталась использовать наследство Дезире, чтобы добиться…
— Я уже сказал, что с письмами…
— Я сожгу эти письма. А землю продам. Теперь я знаю, в чем истинное наследство Дезире. Она помогла мне понять, что прошлое должно остаться прошлым. И я готова оставить месть на долю людей вроде Хетер и Логана.
— Ты уверена в этом?
— Абсолютно. А то как я потом объясню нашим детям, почему мама судилась с папой.
Клей рассмеялся.
— И все же мы должны заключить небольшое финансовое соглашение.
— Клей…
— Я настаиваю! Это будет только справедливо.
Улыбаясь, Шелби спрятала лицо на груди Клея.
— Ты ведь знаешь, что деньги не так уж много для меня значат.
Шелби почувствовала, как Клей целует ее волосы.
— Ты ведь говорила мне, что деньги способны творить добро, если попадают в правильные руки, — сказал он. Шелби подняла голову, а Клей взял ее за руки. — Вот они, эти руки.
У Шелби перехватило горло.
— Я буду сильной и богатой.
— Все это только ярлыки, — сказал Клей.