- Я хочу, чтобы вы довели до сведения папы, что я шел на все, чтобы заключить мир с Англией, но, увы, эти старания всегда разбивались о нежелание Йорка прислушаться к голосу благоразумия! - грустно вещал Людовик, рассеянно гладя притулившуюся к ноге собаку.
- Вспомните проект покойного графа Уорвика женитьбы Эдуарда на моей свояченице Боне Савойской? Все было обговорено, согласовано, все спорные вопросы решены, и вдруг этот ветреник заявляет английскому парламенту, что он женат на вдове с двумя детьми, на этой распутнице Елизавете Вудвилл. Тогда все были ошеломлены! Так поддаться слабости сердца! Мало ему, что ли тех метресс, которых у него и так было предостаточно, так нет, он решил посадить рядом с собой на трон сторонницу Ланкастеров (ведь её первый муж был им предан душой и телом!). Эта Иезавель тут же на все важнейшие посты в государстве посадила своих родственников и поссорила его с графом Уориком. Дальнейшее вам известно! Мальчишка! Он даже не понимает, что для короля самое важное в браке не любовь, а интересы его подданных.
Граф благодушно и сочувственно выслушал жалобы короля. Ему не хотелось напоминать Людовику обстоятельства его собственной женитьбы на королеве Шарлоте Савойской, которую он совершил вопреки воле своего отца и вынужден был бежать от его гнева под крыло герцога Бургундского Филиппа Доброго. В изгнании Людовик, говорят, был очень дружен со своим сегодняшним соперником Карлом Смелым. А покойный король Карл VII так боялся своего сыночка, что, как поговаривают злые языки, умер с голоду, опасаясь яда, который ему подошлет наследник. Но королям не напоминают о том, о чем они предпочитают молчать, а уважительно выслушивают все, что они желают сообщить, как бы далеко это и ни было от истины.
- Но пока Эдуард не высадился в Кале,- счел нужным заметить дон Мигель,- есть возможность предотвратить катастрофу! Он, конечно, хорошо тряхнул карманы своих подданных, чтобы снарядить эту экспедицию, но военное счастье изменчиво! Вполне возможно, что Йорк не получит от войны такого дохода, на который рассчитывает. Неплохая компенсация затрат, считает его святейшество, могла бы остановить грозящую бойню! А залогом стабильности перемирия послужил бы новый проект брака на этот раз вашего старшего сына дофина на старшей дочери Эдуарда Елизавете.
Наживка была брошена. Но как же тяжело соразмерить непомерные аппетиты одного с ограниченными возможностями другого!
- Сколько же он хочет? - правильно понял обстановку Людовик.
- Пока Эдуард жаждет только воевать, но, имея от вас предложение какой - либо определенной суммы, мы бы могли начать переговоры,- тяжело вздохнув, пояснил граф,- это дело нелегкое, хлопотливое, так как вы, естественно, будете стремиться дать как можно меньше, а он, взять как можно больше. Но наша святая мать церковь будет неустанно бороться даже за малейшую надежду предотвратить кровопролитие! Ведь спорить можно до скончания века, главное, не допустить высадки англичан в Кале и повторения того, что было в начале века. Папа скорбит о том, что ваши королевства до сих пор не подписали мира и всеми силами хочет вам помочь, чтобы остановить вражду между верными католиками.
Они ещё долго обсуждали с королем сложившуюся ситуацию, и в результате многочисленных переговоров и консультаций графу пришлось покинуть Францию гораздо раньше, чем он предполагал.
- Слишком много жизней зависит от того, насколько удачно я исполню свою миссию,- пояснял он Гачеку, собираясь в дорогу,- человек - лишь маленький винтик в сложном механизме истории, но иногда этот винтик останавливает работу всей машины или наоборот спасает все от разрушения. Просто надо быть там, где ты больше всего нужен! А Стефания... подождет!
Гачек плохо представлял суть миссии де ла Верды - граф держал содержание переговоров в тайне даже от собственного секретаря, но понимал, что только чрезвычайные обстоятельства могли помешать дону Мигелю продолжать поиски жены.
АНГЛИЯ.
Де ла Верда был потомком старинного королевского рода, и поэтому к самому принципу монаршей власти относился с чувством глубокого благоговения, слепо веря в постулат божественного предопределения. Но почему-то именно сейчас власть имущие как будто сговорились показать ему самые неприглядные стороны единоличного правления. И своим самодурством, непоследовательностью и взбалмошностью как будто испытывали терпение папского посланника.
Вот, например, Эдуард Йорк! Весьма красивый молодой человек, любящий роскошь и развлечения, сибарит, любитель флирта и женщин, покровитель искусств, при котором в Англии было построено множество соборов. Казалось бы, в противовес мужиковатому Людовику он должен был вызывать у графа симпатию! Но..., нет! Дона Мигеля неимоверно раздражала легкомысленность и эмоциональность короля. Лично обаятельный Эдуард легко привлекал к себе сердца людей, а вот внушить преданность и желание служить беззаветно, ему удавалось с трудом.
В свое время графу довелось вести дела с графом Уориком, и это был нелегкий труд, но теперь приходилось только сожалеть об этом умном и вдумчивом человеке. Как неприятно ощущалось сейчас отсутствие подобного мудрого советчика при взбалмошном молодом человеке. Разумеется, Йорк встретил все предложения, которые дон Мигель привез от Людовика в штыки, потребовав гораздо больше и денег и уступок - неприемлемо больше!
Впрочем, епископ был вполне доволен тем, как продвигались дела.
- Народы не выбирают себе королей, сын мой,- спокойно заметил он графу, возмущенному поведением Эдуарда, - они их получают от Бога по заслугам! Конечно, было бы великолепно, если бы все правители сочетали в себе добродетели души и ума! На земле тогда воцарился тот самый Золотой век, о котором нам без устали твердят философы. Но, увы, зачастую помазанники Божьи далеки от совершенства, и приходится с этим считаться. Главное, что Йорк вместо высадки армии во Франции, выдвинул пусть и неприемлемые, но все же встречные предложения. Нужно изо всех сил тянуть время - спорить о каждом экю, ссылаться то на то, то на это, постоянно посылать для согласования гонцов к Людовику, по возможности принять посольство от французов, и так далее. Каждый день мира стоит самых невероятных усилий, потому что спасает жизни десятков, а то и сотен добрых христиан.
И все, как в кошмарном сне, началось сначала.
Епископ уселся за стол переговоров, олицетворяя собой третейского судью в этом мучительном процессе, а дон Мигель по обыкновению крутился среди прекрасных дам, флиртовал, развлекал королеву рассказами о дальних странствиях, исподволь внушая им, что было нужно на данном этапе переговоров. Красивого, обаятельного и остроумного испанца признавали при английском дворе, он умел внести нотку веселья даже в самую скучную компанию. Но в личном плане дон Мигель с горечью был вынужден констатировать фиаско. Не раньше не позже, но перед его приездом из Франции Томас Мэлори скончался, и ему некому было задавать свои вопросы.
Как-то в солнечный осенний денек королю взбрело в голову поохотиться, и граф то же получил приглашение присоединиться к его свите.
Затесавшись в кучку нарядных придворных дам, которым больше хотелось прогуляться по лесу, чем загнать зверя, де ла Верда развлекал их охотничьими байками с немного непристойным оттенком - беспроигрышный путь вызвать игривый блеск в глазах и настроить на легкомысленный лад, так необходимый для начала флирта. Как и ожидалось, дамы кокетливо улыбались, некоторые открыто смеялись, и, заболтавшись на фривольные темы, всадники солидно оторвались от охоты. И хотя в отдалении и слышались звуки серебряного рога, лай собак и ржание лошадей, определить нужное направление оказалось сложно. Звук шел одновременно с противоположных сторон.
- Куда поскачем, милые леди?- улыбнулся дон Мигель,- на юг или на север? Здесь такое эхо, что поневоле заплутаешь!
- Это не эхо,- кокетливо усмехнулась графиня Арунделл, маленькая смешливая толстушка,- это эльфы морочат голову, для них нет большего удовольствия, как подшутить над людьми!