— Боишься, что зашибу его? — я усмехаюсь.
— Боюсь. На хуй этот криминал? — Он отмахивается от лезущей целоваться подруги и смотрит серьёзно, несмотря на то, что уже достаточно пьян.
Эх Максим, Максим, не о том ты думаешь и не туда ты мыслишь.
— Друг, всё будет отлично, — киваю на девочек. — Лучше постарайся, чтобы все остались довольны.
Макс понимает меня с полуслова и прижимает к себе и вторую, мою девушку. Наскоро прощаюсь и проталкиваюсь к барной стойке, где моего эльфика уже окучивает какая-то разукрашенная фифа, явно лет на десять старше него.
— Отвали, — шиплю на неё, и меня понимают мгновенно.
— Оу… Твоя рожа мне и в школе поперёк горла. — Юлька замечает меня и кривится.
От него пахнет алкоголем и чем-то сладким, а ещё его личным, особенным запахом, который уже во сне мне чудится.
— Можешь на неё не смотреть, если так противно. — Отодвигаю от него пустой стакан. — Давай домой отвезу.
— Ты? — Он пытается сфокусировать свой взгляд на моём лице.
— Я.
— А не хочешь ли ты пойти…
— Обязательно пойду. Как только тебя отсюда заберу.
— Чего? — Он наконец-то поймал в фокус моё лицо.
— Ты меня боишься, что ли? — хмыкаю и почти уверен, что это на него подействует.
— Я? Тебя? Ты знаешь, что ты мудак? — Эльф пытается ткнуть пальцем мне в грудь, но пошатывается и просто упирается ладонью мне в свитер.
— Конечно, знаю. Где твоя куртка?
— Где? — Он оборачивается. — Там. — Машет неопределённо, как же его не по-детски развезло.
— Сиди тут, я поищу.
— А, Аня?
— Аня?
— Я тут, между прочим, с девушкой.
— Нет Ани, есть я. И мы едем домой.
— Домой? К кому?
— Ко мне, — смотрю прямо в его глаза.
Замер, моргнул несколько раз, что-то там себе обдумал.
— Мне Аня бы дала. Раз теперь ты вместо неё, ты дашь? — и ржёт.
Вот невыносимый придурок. Пьянь — пьянью, а ещё острит.
— А ты хочешь, чтобы я тебе дал? — смотрю серьёзно.
— Иди в жопу, урод. — Пытается слезть с высокого стула.
— Не поверишь, я как раз и собирался, — шиплю сквозь зубы, надеюсь, он не услышал.
Куртку его я нашёл довольно быстро. Запомнил её в школе, вернее её кирпичный цвет. Напялил на него сопротивляющегося и застегнул на молнию под самый подбородок. Вытащить его из клуба было сложнее. Он хоть и пьяный, но упирался добросовестно, всё время пытался дать мне локтем под рёбра и материл на чём свет стоит. И тут мне повезло в очередной раз. Какие-то девушки подъехали к выходу из клуба на такси, и пока водила не успел опомниться, я затолкал плюющегося ядом эльфа на заднее сидение и, назвав адрес, завалился с ним рядом.
Несколько минут посматривая в окно на мелькающие огни, парень соображал и пытался взять себя в руки, даже брови хмурил от усердия.
— Мы действительно к тебе? — он спросил совсем тихо, я едва расслышал.
— Да.
— Зачем? — ещё тише.
— Ты пьян.
— И что? Тебе это зачем?
— Не хочу, чтобы тебя поимели какие-нибудь качки из клуба.
— Я не такой! — Юлька встрепенулся, и, кажется, даже говорить начал чётче.
— А тебя и не спросит никто, какой ты…
— Как ты?
— Что?
— Ты ведь тоже не спрашивал?
— Это другое…
— Да ладно? — Он смешно поднял брови.
— Угу… И ты сам меня поцеловал. — Я решил и его сделать немного виноватым.
— Если бы я не поцеловал, ты бы не остановился тогда.
— Испугался, что я трахну тебя при парнях?
— А ты бы смог?
Я задумался. А смог бы? Наверное, нет. Если бы тогда в этой каморке не было бы Макса и Шурика, возможно, я бы переступил эту черту. А может быть, и нет.
— Нет, — твёрдо ответил я.
Юлька облегчённо вздохнул и плотнее зарылся подбородком в куртку. Больше не спрашивал меня, почему мы едем ко мне и вообще ничего не спрашивал. Мне, кажется, он уснул.
Через минут двадцать такси подкатило к моему подъезду, и, расплатившись, я помог эльфику выбраться на прохладный воздух. В окнах нашей квартиры было темно. Мать на ночной смене. Юлька тоже поднял голову вверх и пошарил глазами по одиноким огонькам в не спящих квартирах. Чудик, как будто бы знает, где искать мои окна.
— Ты сам дома?
— Да. Мама на смене. Что боишься? — Опять беру его на слабо, видя, как он хмурится всё больше.
— Я уже говорил, что не боюсь тебя. — Вырывает свою руку из моей хватки и зябко пожимает плечами. — Пошли уже.
В квартире пахло выпечкой и средством для мытья полов, а ещё особенным запахом, который бывает только дома.
Я помог Юльке стянуть куртку и кеды. Как он только не замёрз в них, на улице уже довольно прохладно по ночам.
— Чаем угостишь? — Он устало опёрся о стенку и смотрит куда-то в пространство коридора.
— А ты хочешь? — Тоже снимаю верхнюю одежду и разуваюсь.
— Нет.
— Придурок, — улыбаюсь совсем беззлобно. — Тогда могу предложить душ.
Смотрит на меня с опаской и спустя долгие секунды кивает головой.
— Тогда первая дверь направо, а я тебе сейчас что-нибудь из своих вещей принесу.
Он уходит, а я ещё некоторое время стою и рассматриваю противоположную стену. Удивительный он парень всё-таки. Ведь точно же жопой чувствовал, что не просто так его везу к себе, и поехал. А может он уловил мои сомнения? Там в клубе я готов был схватить его и разложить прямо на нашем столике между мягких кожаных диванов, а сейчас я уже не чувствовал той злости. Мне захотелось действительно угостить его чаем. Просто посидеть рядом. Неужели стены родного дома так влияли на меня?
Встряхиваю головой и плетусь в свою комнату. Раскладываю диван, достаю из шкафа чистое полотенце и свою домашнюю футболку, она мне длинновата, а ему, наверное, вообще будет до середины бедра.
Потом тихонько открываю дверь ванной комнаты, кладу вещи на стиральную машинку, стараясь не смотреть на обнажённую фигуру за тонкой шторкой, и просто ухожу.
На кухне пью крепкий кофе и выкуриваю две сигареты. Слышу звук открывающейся двери, и в кухню заходит нечто.
Я, конечно, знал, что он тот ещё симпатяжка, но не до такой же степени! Моя футболка ему велика не только в длину, но и в вороте, что позволяет разглядывать его ключицы и голое плечо. Мокрые волосы в беспорядке разметались по плечам, и лицо казалось более детским. А глаза… Я поднимаюсь и подхожу к нему вплотную, поднимаю его бледное лицо за подбородок и смотрю. И только сейчас, находясь настолько близко и всматриваясь, я увидел его зрачки, они почти сливались с радужкой, которая была настолько тёмной, что казалась чёрной.
— У тебя странные глаза, — выдыхаю ему в лицо.
— У тебя тоже, — почему-то шепчет он.
Улыбаюсь. От него пахнет моим гелем для душа и мятной зубной пастой.
— Я надеюсь, ты не мамину щётку взял?
— Нет. Твою. — Совсем немного краснеет. — Выбросишь. Я тебе другую подарю.
— Тебе лучше? — пропускаю его сарказм мимо ушей.
— Намного. — Опускает глаза. — Может я домой?
Странно. Он что спрашивает у меня? А где же возмущение, обвинение, называние меня мудаком? Он почти протрезвел, но, похоже сам не очень-то спешит уходить.
— Нет. — Убираю пальцы с его лица. — Я там диван постелил.
— А ты? Где?
— И я. Там.
— Зачем тебе это? — Всматривается в моё лицо, видимо выискивая там ответ.
Ответа у меня нет. Я и сам не знаю, зачем. Несколько часов назад я хотел трахнуть его. Моё желание не изменилось, но методы, которые мне подходили ещё сегодня вечером, сейчас кажутся мне бредом сумасшедшего. В клубе я думал о том, как зажму его накачанное алкоголем тельце и, просто возьму то, что мне нужно. Сейчас я согласен просто спать рядом.
— Если ты боишься, можешь расслабиться. Я тебя не трону, — говорю, желая успокоить.
— Я и двинуть могу. — Отступает на шаг. — Один на один я с тобой справлюсь.
— Дурак. Я же сказал. Не трону… Справится он. — Настроение сразу переходит в разряд «отличное».
— Показывай уже свой диван. И маме надо позвонить… — бурчит и, натягивая футболку ниже (да куда дальше то!) не дожидаясь меня, двигает на поиски моей комнаты.