– А, это… – махнул рукой Ланкастер, – Там все довольно просто. В штабе местного гарнизона нашлись политически активные люди, хорошо понимавшие, что война когда-нибудь закончится, и надо зарабатывать свои э-ээ, дивиденды. Пока мы носились как очумелые под огнем, совсем, кстати, не представляя, что же нам делать, они пили коньяк и радостно потирали руки.
– Неужели вот так прямо? – едва не оторопел Томор.
– Бывает и хуже. Они ведь и предполагать не могли, что вся эта возня с общественным обвинением станет для нас поистине благословением божьим – прикроет нас от настоящего скандала, до которого, поверьте, оставалось очень немного. Мы действовали так потому, что у нас не было другого выхода. Но виноваты в этом люди из верхних эшелонов, совершенно просравшие оперативные планы эсис.
– Значит, эсис там все-таки были? Я приблизительно так и думал.
– Да, они там были. Но мы не знали где, а на разведку уже не было времени, нас выбросили на третий день мятежа, многие города к тому времени полностью перешли под власть вождей мятежников, там резали семьи наших чиновников и комиссаров, да вообще всех не местных, даже врачей… в гарнизоне абсолютно не понимали, с чем именно они имеют дело – в общем, там было просрано все, что только можно. Главную ошибку допустили на самом верху, в стратегических службах. Тамошние умники поняли: очередной «вариант просачивания» произойдет на одном из Айоранских миров. Но они были убеждены, что это будет Рогнар!
– Да с чего вдруг? – совершенно изумился Томор. – Рогнар с нами чуть ли не тысячу лет, там никто и не думает отделять себя от остального человечества!
– Верно. Случайно открытый Трайтеллар всерьез не воспринимался, эсис о нем просто не знали. А Рогнар выбрали потому, что к нему проще подобраться – я имею в виду, технически. Система хорошо завалена всякими мелкими телами, наблюдать за ней очень сложно, масс-детекторы не в состоянии отследить перемещение небольшого корабля, тем более, вы, наверное, слышали, что в системах их скауты идут в коконе холодной плазмы, исключающей стандартный поиск лучами Холла. В итоге рогнарские территориалы стояли буквально на ушах, контрразведка проводила повальные аресты религиозных ортодоксов и обследовала чуть ли не каждый метеорит, упавший на поверхность. Обшаривалось все, вплоть до океанов. А каста «воспитателей» оказалась куда лучше подкована с точки зрения ксенопсихологии. Они побывали на Виоле еще лет за десять до войны – и это мы тоже не заметили, как потом выяснилось. И просчитали они все до мелочей. Религиозный фанатизм большинства населения, наши приходы-уходы, когда триста лет там ни один корабль не появлялся, наша финансовая политика туда же… недовольных там было много, а уж «обращать» эту публику эсис умели, как никто другой – вспомните, сколько тысячелетий они «воспитывали» целых три расы? В итоге полыхнула едва не треть планеты. И остановить их методами убеждения было, поверьте мне на слово, невозможно.
– Но зачем вас вообще бросили туда? Война шла к концу, восстание так или иначе увяло бы само собой.
– А кто в тот момент предполагал, что через одиннадцать месяцев эсис уберутся восвояси? Вспомните прогнозы: генштаб собирался воевать еще лет пять, не меньше, до полного посинения противника. Вы знаете, как раз в тот период наши генералы от промышленности доложили на самый верх: Конфедерация может драться практически до бесконечности – вся экономика переведена на военные заказы, ресурсов хватало, и кадровых пока тоже… ну, по крайней мере лет на двадцать точно? Какое уж тут увядание? А создание оперативного форпоста прямо у нас под носом? Тем более, вы все время забываете про политику. Нет, терять Виолу было нельзя, даже на короткое время. Но мы опять оказались не готовы… и, самое главное, не готовы к некоторым новинкам, с которыми раньше не слишком сталкивались. Я воевал с толпой зомби – вы понимаете, что это такое?
– Лучевое воздействие? – захлопал глазами Томор. – Или биохимическое? Но это же так сложно!..
– Все гораздо проще, Антал. Психотехники, разработанные специально для человека с особым складом мышления – специально для среднего жителя Виолы, с детства нафанатизированного до полной потери здравого смысла и привыкшего исполнять чужую волю. Я же сказал, эсис «воспитывали» других несколько тысячелетий. И если они ошиблись в главном – то есть в отношении нас с вами, то в мелочах, поверьте, работали безукоризненно. Вообще каста «воспитателей» даже внешне отличалась от тех недоносков, что сидели в звездолетах. Они умели и работать и воевать не хуже нас. Поэтому остановить толпу мог только инстинкт самосохранения. Он у всех разный… кто-то продолжал стрелять и после того, как я повесил всю его общину, а большинство, поняв, что их ждет, предпочли все-таки сдаться. Одновременно мы нашли и накрыли огнем три опорных пункта «воспитателей», а чуть позже – все их корабли, пытавшиеся удрать с планеты. У меня вообще был четкий приказ никого из спецкоманды живьем не отпускать. Наши маршалы, как вы понимаете, не очень любят, когда их тыкают носом в собственное недоумство. Так что тот скандальчик, который мне все-таки устроили, пришелся очень даже кстати – под него все острые углы сгладились сами собой, и никто ничего не вспомнил. Сейчас, разумеется, выкопать хоть часть правды уже совершенно невозможно. Да и кто, собственно, поверит?
– Главное, она уже никому не нужна, – поддакнул Томор. – Война позади, теперь у нас поголовно все герои, даже чемпионы по художественному бегу вперед задницей, и разбираться в чьих-то «совершенно секретных» ошибках совсем не с руки.
– Не совсем так, контрразведка как раз тщательно анализирует все ошибки и неудачи, но широкой публике до этого, конечно, дела нет. Тем более что эпизод на Виоле – не самый еще интересный. Каста «воспитателей» – любопытнейший феномен, никогда ранее нам не встречавшийся. Профессиональные боги, понимаете? Тысячелетиями повелевающие и навострившиеся в этом деле не хуже, чем мы, к примеру – в искусстве дезинформации. Всякий раз, когда инициатива находилась на нашей стороне, мы достигали полнейшей внезапности. Почему? А потому что они свято верили: ну не могут какие-то «молодые» так изощренно маскировать свои истинные намерения. Если куда-то идет большой флот, значит, именно там нас и будут атаковать. Если строят базу, значит, будет очередной ключевой пункт обороны. А в итоге, когда целые армии попадали в ловушки и изничтожались чуть ли не до последнего бойца, они искренне недоумевали: ну как же так, ведь мы же видели…
– Или манера атаковать старые планеты с многоэшелонной обороной и воинственным да плюс крайне обозленным населением – ну, долетят до поверхности процентов двадцать десантников, и дальше что? – полковник с удовольствием пронаблюдал, как Ланкастер, не слезая со стола, вновь наполняет бокалы и тихонько цыкнул зубом. – Потом за ними чуть ли не бабушки с фамильными бластерами бегают – когда территориалы прилетают, спасать уже некого. А они, бедные, жалуются – что ж это вы, гады такие, мы вам истину принесли, а вы в нас палите из чего ни попадя. У меня на Ламине в огневой зоне батареи две капсулы плюхнулись, прозевали мы их. Пока я собрал людей, местные жители всех до единого перестреляли: там городок был в горах, тысяч на пятьдесят, не больше, так вот охоту они устроили первосортную – даже деды двухсотлетние повыскакивали, и все поголовно с оружием. Эти-то идиоты прямо возле ратуши хлопнулись: специально, наверное. Они, как потом говорили, даже разбежаться не успели – а куда ты разбежишься, когда весь город смотрел, как они садятся и спешил скорее в кладовки из излучателями. Ясное дело, где еще так поохотишься? Ратушу, правда, спалили, но кого это волновало? Мэр потом орден получил…
– Посмертно? – скривился Ланкастер.
– Нет, чего, живьем. Мы когда примчались, он там честь мне отдавал, анекдот ходячий – левой рукой, зато с жуткой древней пушкой на шее.
– Да, наша испытанная политика – поощрять вооружение населения, часто приносит свои плоды. Трудно воспитывать расу, у которой даже старухи держат излучатель, а младенцы могут подавать магазины. Ладно, Антал, – генерал скользнул глазами по хронометру и протянул комдиву ладонь: – теперь я уверен, что мы с вами отлично сработаемся. Кстати: раза три в неделю я устраиваю обеды со своим штабом – считайте, что вы в его составе. Это приказ.