— Зачем я вам понадобился, — выстояв минуту в молчании, Георг теряет не только уважение к хозяину подземелий, но и терпение.
Прозябать на одном месте в сырости и прохладе, когда вокруг вершатся великие дела, неприятно, а потому тишина, инициированная настоятелем, всерьез раздражает. Пальцы Пятого с определенного момента интенсивно сжимаются-разжимаются в безрезультатном стремлении погасить недовольство.
Дракон, обрадованный бурной реакцией герцога, довольно скалится.
— Ты, как и прежде нетерпелив, друг мой, и так же неуважителен по отношению к старшим.
Акцент на последнем слове, умеренно агрессивен. Сверкнув белоснежными клыками, настоятель почесывает когтем подбородок.
— Вообще-то я вам понадобился, а не наоборот. И бесцельно шляться по вонючим катакомбам мне совершенно не интересно. — различив в словах собеседника угрозу Пятый окончательно выходит из себя.
Дракон, закатив морду в потолок, разражается приступом безудержного смеха, выражая отношение к эмоциональности речи гостя. Ладони Георга инстинктивно прикрывают уши. Драконий смех как выясняется явление преомерзительнейшее, к тому же оглушительно громкое.
— Уважаю. И думаю, не ошибся в тебе, — настоятель, прервавшись, выдерживает приличествующую моменту паузу. — Пригласил я тебя с единственной целью.
Пятый невольно переступает с ноги на ногу, подавшись корпусом чуть вперед, вмиг забыв раздражение и злость. Все-таки, как не крути, именно дракон в нынешней ситуации самый могущественный персонаж в альфийском государстве.
— Видишь ли, твой потенциал мага гораздо существеннее достигнутого и есть способ, довольно быстро развить твои навыки.
— Хм, — только и может прокомментировать парень спустя десяток секунд. От предложения за версту несет подвохом, но удержаться от вопроса после того как дракон снова переходит в полудремотное состояние Пятый не в силах. — Что нужно делать?
Предугадать дальнейшие слова невозможно, поэтому Георг искренне заинтригован, от нетерпения кончики пальцев начинает покалывать.
— Ничего сверхъестественного, — дракон подозрительно быстро оживает. — Простенькое, я бы даже сказал пустячное испытание.
Все существо Пятого вопит о ловушке, но при открывшихся перспективах выбор по сути равнозначен иллюзии. Дракон ворочается в кресле не спеша продолжать
— В чем заключается испытание, — торопит Георг. Стать самым сильным из четверки правителей! Достойный приз за долю риска. Если конечно настоятель не предложит броситься с крепостной стены вниз головой без страховки.
Скрежет трона на секунду отвлекает. Дракон поднимается во весь немалый рост, придавая моменту элемент торжественности.
— Тебе потребуется похоринить заживо, кое-кого из соправителей.
Пятый, справившись с растерянностью, неопределенно хмыкает. Задание выглядит не совсем красиво. Вернее чертовски некрасиво.
— Почему вы решили, что я клюну на этот бред и соглашусь пойти на убийство? — вопрос, дань веку двадцать первому, когда доверие превращается в товар, продаваемый оптом и в розницу.
— Ничего я не решил, мальчик. Хочешь, соглашайся, не хочешь, я тебя не держу. Иди и обрастай мхом в душной читальне, может когда-нибудь, продвинешься вперед.
Постановка вопроса ребром заставляет поторопиться с решением. Хотя сама ситуация Пятому ох как не нравится.
Разочарованная исходом военного совета Элен, тем не менее, пребывает в приподнятом настроении.
"Девчонки умерли бы от зависти, узнав, где я и что могу. Одна волшебная маска чего стоит, да и…".
Девушка, слегка поводя плечом, оборачивается к вервольфу. Зверь с ног до головы облеплен бабочками, по просьбе садовников герцогиня уводит крылатых красавиц одним взмахом руки и теперь наслаждается игрой с ними.
— Тебе идет. Оставим бабочек себе. Все равно возвращать в сад нельзя. Пусть садовники приносят нам каждое утро что-нибудь растительное для этих крошек.
Зорг замирает на месте, преданно глядя на хозяйку, повинуясь ее воле. Грозный зверь не отгоняет букашек, хотя испытывает неудобства.
"Держать такого зверя на коротком поводке мечтает каждая девушка".
— Интересно в замке есть зверинец. Нужно попрактиковаться в общении с животными. Это, во-первых, интересно, во-вторых, может пригодиться, если вдруг придется участвовать в этой дурацкой войне.
При первом же воспоминании о предстоящей кампании, ход мыслей резко меняется.
"Анастасия наверняка в восторге от возможности свернуть кому-нибудь шею. Специнтернат "Надежда". Надо же, встретиться здесь с подобным анахронизмом. Сразу по окончании войны придется что-то предпринимать, иначе одним прекрасным днем она уничтожит нас".