У меня было два варианта, касающихся юноши. Первый, по пути к западной городской стене оставить мальчишку в каком-нибудь хорошо охраняемом ресторанчике. Так как он ничего не знал и находился в относительной безопасности. И второй, взять его с собой и не скрывать от купеческого сына то, что я не стесняюсь обращаться к силам Тени.
Аун принадлежал к купеческому сословию. А торговцы в погоне за прибылью не стесняются прибегать к самым сомнительным средствам. Так было на Земле, и в этом плане Айн мало чем отличался от моей родины. Уверен, юноша не раз сталкивался с теневыми ритуалами. Тем более даже официальная позиция жрецов Пантеона не запрещала полностью поклонение Сегуне, а лишь называла его «низменным» и «сомнительным», со всеми вытекающими для адептов тени последствиями.
Всё же Ночная сестра — это не Обеорн, Нулгл или Да’Ннан, она не полностью тёмное божество. По местной мифологии, Сегуна хранит в себе отголосок света Антареса, а значит не до конца потеряна для Света. Конечно, открыто поклоняться Ночной Сестре на Айне всё же не стоит. Так как Тень, как на неё не смотри, остаётся Тенью, а также покровительницей воров, шпионов и крадущихся в полутьме тварей.
— Не мы ищем, я ищу. — Поправляю паренька. — Если бы не угроза твоей жизни, тебя бы рядом сейчас не было. — Расставляю точки над «ё».
— Это я понимаю. — Совершенно спокойно, и ничуть не обижаясь, кивает на мои слова мальчишка.
— Как ты, наверное, уже понял, моя задача — победить в предстоящем турнире.
— Я догадался. — Уголки губ паренька на мгновение поднимаются вверх.
— И для достижения этой цели я готов прибегнуть даже к сомнительным и предосудительным, с точки зрения большинства, вариантам. — Сказав это, я замолкаю, давая время ему подумать.
— Вы всегда казались мне похожим на моего дядю. — Заполняет возникшую паузу Аун. — Тот также не брезгует весьма спорными методами. Но пока он приносит клану прибыль, на манеру его ведения дел все закрывают глаза.
— Но если твой дядя однажды оступится… — Усмехнулся я.
— Да, ему тут же припомнят всё. — Юноша понял меня правильно.
— Так же любое мое усиление выгодно и тебе. — Я продолжаю идти вперёд и говорю тихо, не поворачивая головы в сторону собеседника.
— Это очевидно. — В голосе Ауна мелькает лёгкое недоумение, словно он немного даже обижен, что я объясняю ему столь очевидные вещи.
На какое-то время беру паузу, мы как раз проходим довольно людное место, и это выглядит естественно. А у меня есть время подумать. Идущий рядом паренёк, конечно, юн и наивен, но он слишком умён, я бы сказал избыточно, и мне постоянно надо держать этот факт в памяти. Играть с ним и использовать его в тёмную — очень сомнительная комбинация. В итоге он всё равно догадается, что к чему. Юноша мне сейчас полезен, но не настолько, чтобы я держался за него всеми силами. «Прошлый я» конца Цикла без сомнений оставил бы его разбираться со своими проблемами самостоятельно, так как получаемая от мальчишки польза была намного меньше возможных рисков встречи с убийцами. И, наверное, именно этот факт не давал мне бросить паренька в одиночестве.
Я чётко осознавал, что НЕ хочу превращаться в тот вариант самого себя, которым был в финале прошлого Цикла. Потому как «тот я» тогда, ради достижения своей цели, перешагнул через все свои принципы, отбросил в сторону всё, во что верил. И да, это помогло, цель, которая всеми считалась невозможной, была достигнута. Но цена, которую «прошлый я» заплатил за это, была чрезмерна. Тогда «я» потерял себя, сам сломал себя, как личность, превратившись в стрелу, которая видит только центр мишени.
Яркое воспоминание о том, каким я был «тогда», пронзило меня с макушки до пяток. Холодный расчётливый разум, безупречный расчёт, идеально выверенное движение к цели. А главное…
Никаких сомнений.
Ни в чём.
Абсолютно никаких.
Соврать, обмануть, подставить, предать, убить. Если это нужно для дела, то всё шло в ход. Оставалось ли во «мне» тогда хоть что-то человеческое? Скорее всего нет. «Прошлый я» положил на алтарь своей мести квестерам всё, включая свою человечность. Машина, робот, функция — эти определения больше подходили для описания «моей» личности в финале Прошлого Цикла.
Нет, если иного выхода не будет, то для спасения мира я вновь продам свою душу ради эффективности. Но пока есть хоть малейший шанс избежать подобного, я буду держаться за него всеми силами. Возможно, именно поэтому я ввязался в эту историю со спасением Ауна от рук наёмных убийц. Не из-за сомнительной выгоды от той информации об участниках турнира, которую он мог мне предоставить. А для того, чтобы доказать самому себе, что я остаюсь самим собой. И не превратился, под грузом воспоминаний «будущего», в ту безразличную к бедам других версию себя.