Максима словно током легонько стукнуло. Он вдруг вспомнил, как пытался найти дверь в Брехе, в мире народа Двона. Рецепт везде один – спросить у местных! Не факт, что ответят правдиво, а не попытаются убить, сожрать или еще как-то использовать. Но попробовать-то надо! Враны оказались вполне дружелюбными. Подумалось: будь в их отряде вран или иной какой крылатый, искать дверь было бы куда легче. Взлетел над лесом, осмотрел с высоты… С высоты? Конечно!
Король ждал ответ терпеливо и был вознагражден за это. Максим улыбнулся, предложил:
– Для начала нам с Огницей нужно подняться на вершину дерева и посмотреть, как далеко простирается лес и что находится за ним. Думаю, тогда я смогу выбрать дорогу.
На лице Рен-Рендука отразилось сомнение.
– Жизнь нашей племянницы очень ценна, она одна из престолонаследниц, король не имеет права подвергать ее риску. Возьми другого помощника.
Он махнул рукой в сторону нижней ветви, где спали стражники. Прежде, чем Максим успел ответить, Зира выступила из-за его плеча.
– Я пойду!
Король посмотрел на нее. Невооруженным взглядом было видно, как борются в нем противоречивые желание.
– Идти с мужем – твое неоспоримое право, – произнес он наконец.
Подъем на вершину дерева предстоял долгий и утомительный, поэтому отправились они налегке. Взяли с собой только ножи и сумку, в которой лежали карта, фляга с водой и немного копченной кротятины – выделенный Рен-Рендуком сухпаек.
Дорога к вершине дерева не походила на альпинистское восхождение. Скорее, это смахивало на карабканье по такелажу парусника: выбрать подходящую лиану, взобраться по ней на следующую ветку, снова выбрать. Первые метров сто было легко, затем начало утомлять. Главное, непонятно, как высоко предстоит подниматься. Метров через триста толщина ствола начала уменьшаться. В остальном изменений не было: вокруг по-прежнему листья, цветы, омелы, мох. Они устроили первый привал.
– Тихо как, – заметила вирийка.
Максим прислушался. В самом деле, тишину нарушали лишь доносящиеся время от времени снизу голоса их спутников.
– Ветра нет, вот и тихо, – предположил он. – В лесу всегда так.
Зира не спорила. Единственный лес, в каком ей довелось побывать – рощи вокруг Свободного Города. Но Максим уже понял, что соврал. В лесу не так, будь то на Земле, в Добрии или Брехе. В лесу всегда есть кому пошуметь в самую безветренную погоду: птицы, звери. Возможно, в этом мире вообще нет живности? Это было бы великолепно, встречаться с местным аналогом саблезубых ох как не хотелось. Взгляд зацепился за разноцветные орхидеи, примостившиеся на ветке в трех шагах от них. Они тогда для кого? Уроки ботаники Максим помнил хорошо.
– Ты мне так и не расскажешь о вашем с Огницей секрете? – вдруг спросила Зира. – О чем вы разговаривали, пока к Рен-Рендуку поднимались? Дай угадаю. Это же не ты нашел новую дверь из сектора гвыхов, а она, верно? И это была не та дверь, в которую нас вывел Рен-Рендук. То есть, Огница вела нас не к первой попавшейся двери, а к конкретной. Но на карте Инженера ничего такого нет. Не хочешь объяснить?
Пришлось рассказать о необычных возможностях понимателя княжны. Давно следовало это сделать, – какие тайны между друзьями? К слову не приходилось. Но лучше поздно, чем никогда. Хотя поздно – не лучше.
– Значит, она твоя карта, – губы вирийки тронула ироничная улыбка. – Очень удачно, когда твой друг одновременно любимая девушка и живой путеводитель. Мне, обычной телохранительнице, с ней не сравниться.
У Максима уши загорелись.
– Ты тоже мой лучший друг! – принялся оправдываться он. – И нравишься мне не меньше…
– Не преувеличивай. Может, я тебе и нравлюсь, но любишь ты Огницу. Она моложе, красивее…
– С чего ты взяла, что она красивее?!
– Она рыжая, огненная. И глаза зеленые как у кошки.
Максим открыл рот, готовый выплеснуть новую порцию возражений, но ладонь вирийки легла на его кисть, мягко сжала. Он удивленно покосился на спутницу и понял, что улыбка на ее губах вовсе не ироничная, а лукавая. «Да она меня дразнит!» – догадался.
Несколько секунд они так и сидели, играли в гляделки. Потом Зира начала клониться к нему, губы ее приоткрылись. Если это не приглашение, тогда что? Чувствуя, как кровь предательски приливает к ушам и щекам, Максим тоже подался к ней навстречу. Их траектории должны были пересечься неминуемо. Еще пятнадцать сантиметров, десять, пять… Грудь девушки уперлась в его плечо, будто приглашая дотронуться, стиснуть.