Когда пришла пора обзавестись теми, кто составит его ближний круг, и научиться управлять, король отдал под руку сына графство Гиннегау, являвшееся собственностью короны. Молодой принц проявил себя с наилучшей стороны, значительно повысив благосостояние графства, дав понять всем, что кое-чего стоит не только на поле брани.
Все случилось совсем неожиданно. Во время инспекторской поездки к эскорту Виктора выбежала женщина и сообщила, что на их ферму напал вурдалак. Страшное животное. Именно животное, потому что вурдалак напоминает огромного медведя, наделенного неким разумом или скорее безумием. Он отличается свирепостью и ненасытностью, прямо-таки жаждой убийства. Для него нет разницы, кого убивать, главное — убивать. В тех местах, где появляется вурдалак, практически исчезает живность. Достается и людям. В отличие от того же волколака он убивает всех без разбора и не боится нападать даже на вооруженные отряды.
Виктор был настоящим сюзереном. Не имело значения, что речь шла всего лишь о крестьянской семье. Это были его подданные, а его долг, долг сюзерена, — защищать их и оберегать от любой опасности. Вместе с эскортом быстро удалось напасть на след безумного зверя, но тот сумел запутать следы и исхитрился напасть первым. Напасть именно на Виктора, который шел хотя и не в середине отряда, но и не в голове. Атака была совершенно неожиданной и стремительной настолько, что запоздавшие всего лишь на несколько секунд воины безнадежно опоздали. Доспехи принца выдержали безумный натиск, и если бы зверь не сломал своей жертве шею, то ничего страшного не случилось бы. Но случилось именно худшее.
До сих пор считалось, что имел место несчастный случай, от которого никто не застрахован. Однако барон Гатине полагает иначе, а он слов на ветер бросать не станет. У короля слишком мало времени, а потому в подробные обстоятельства этого дела он вдаваться не собирается. Так — значит, так.
— Продолжай, — справившись с нахлынувшими чувствами, приказал Георг.
— Второй удар — по тебе. Как именно и каким образом, выяснить не удалось.
— Шансы?
— Очень малы. Практически нет.
— Почему ты так уверен, что удар нанесли именно загросцы?
— Есть кое-какие обстоятельства.
— Только цели. Чего они хотят?
— Это многоходовая комбинация с множеством вероятностей. Если мы убедимся, что это работа памфийцев, то следует ожидать подобного удара по ним или же прямого вторжения. После последней войны и наша, и памфийская армия не в лучшем виде, но если мы все же ударим, то, несомненно, сокрушим противника. Однако в этом случае нам будет нечем противостоять Люцину, Мгалину и Лангтону. Несвиж разорвут на части. Там уже вовсю трудятся загросские посланцы, которые всячески умасливают королей и вдалбливают им в головы, будто Несвиж практически на последнем издыхании.
— Даже если Джон в своей самоуверенности решит атаковать Несвиж, понадеявшись на то, что на троне восседает такой бездарь, как Гийом, все одно остаются мои соратники, которые не дадут пропасть моим трудам и разобьют его. — Король выразительно посмотрел на барона, и тот, замявшись на пару секунд, все же утвердительно кивнул. — Наши соседи могут подумать все, что угодно, но вести войну от обороны и атаковать — это разные вещи, так что они тоже умоются. Но тогда силы Несвижа будут подорваны, и очень сильно. Гийом не сможет восстановить армию в былом виде, и, когда придет время, он не сумеет противостоять загросцам.
— Примерно к этим выводам пришел и я.
— Значит, нужно ударить по загросцам. Не силой меча, а направив туда кинжал и яд. А может, следует отплатить им той же монетой, использовав темного мастера.
— Я об этом уже думал, — произнес барон, ничуть не пытаясь скрывать тот факт, что подобный человек у него есть. — Но, полагаю, этим самым мы сыграем на руку загросцам. Там нет монархии, у власти стоит совет представителей всех домов. Они между собой не ладят и постоянно плетут друг против друга интриги. Уверен, что когда я сунусь в Загрос, то пойду по неверному следу. В результате наш удар попадет не в того, кого надо, и истинный виновник останется в выигрыше. Над этим планом поработал кто-то очень умный и изворотливый. Я буду продолжать работать в этом направлении и клянусь, что ты с небес сможешь наблюдать за отмщением.
— Месть — непростительная роскошь для короля. Эту партию я проиграл, и тут ничего не поделаешь, — тяжело вздохнул Георг, вновь скривившись от боли.