Разлом на Севере запечатали! Слава пресветлой богине. Если сьер Ардент руководил операцией, то и Мелисса была рядом. Ох, надеюсь, у них все прошло без проблем…
— Прямо как будто мы из Академии и не уезжали, — надо мной зазвучал знакомый голос.
Подняв глаза, увидела Нейта, вернувшегося с дежурства. Он усаживался напротив, с таким же подносом, с которого почти сразу исчез кусок хлеба.
Я усмехнулась:
— Еще немного, и мы начнем скучать по этим посиделкам в столовой Академии.
— Я уже скучаю. Хотя бы по еде. Здесь повар так себе, если честно. — Парень поковырял рагу, выглядевшее как коричневое месиво, а затем продолжил уже тише и тревожно: — Ну что, как все прошло?
Перелистнула газету и скрыла нас с Нейтом за ее страницами. Очередные сплетни про Райвена были ни к чему.
— Выговора удалось избежать, — я заговорила так же тихо. — Но только благодаря… нашему гостю.
Имя Райвена вслух лучше было не упоминать. Хотя все и так все знали, похоже.
— Значит, он не такой уж и жесткий, как о нем говорят, — парень поглощал рагу.
— О, нет. Он жесткий, — я мотнула головой. — От его голоса мурашки по коже. Видел бы ты Уинкроса, тот и красным был и белым, едва сам в обморок не грохнулся. Хотя до этого рьяно меня обвинял.
— Старый пень, — шикнул Нейт. — Он мне сразу не понравился. Зато хоть кто-то на место его поставил. Сьер… наш гость жизнью тебе обязан, а они тебе выговор!
— Нашли крайнюю, — я пожала плечами. — Так что завтра я уезжаю в столицу.
— Вроде как Лисса сейчас в столице. Ардента туда перевели, а она же… с ним всегда, — обронил Нейт и тут же перевел тему: — Собрала вещи?
— Нет пока. Только дорожную сумку целителя.
— А я собрал, — парень мне подмигнул. — Вернее, не успел разобрать после перевода.
— Ты тоже едешь в столицу? — губы сами собой расплылись в широкой улыбке.
Будет хоть одно знакомое лицо в дороге!
— Ага. Моего наставника назначили в сопровождение. Он сказал, будет полезный опыт.
Мимо нас прошел один из стражей, будто специально задев газету, и та упала прямо передо мной, раскрывшись на одной из страниц. Передо мной появилось изображение, от которого внутри все перевернулось. Внимательный серьезные глаза, скромная улыбка, в которую я влюбилась четыре года назад. Тот, кто оставил шрам на моем сердце.
А следом взгляд зацепился за строки:
«Жертва политической игры, Рэйнард Дэймер, был освобожден. Совет пересмотрел дело и пришел к выводу, что улики были недостаточно весомы, а его признание получено под давлением. По неофициальной информации, Рэйнард пошел на сделку с...»
Дальше читать не стала. Сердце пропустило удар. Пальцы вцепились в край стола.
— Эй? Ты чего? — Нейт напомнил о себе.
Молча сдвинула выпуск ближе к Нейту и ткнула в статью. Он склонился, пробежал глазами по строкам.
— Да они издеваются... - выдохнул он. — Да как такое вообще возможно? Они что, решили сделать из него страдальца? Это он-то жертва? Предатель он!
— Что ни день, то «прекрасные» новости, — я закрыла газету и поднялась на ноги. — Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся. Ладно, мне нужно собираться. До встречи завтра!
Оставив газету на столе, чтобы больше не смотреть на это лицо, я забрала поднос и направилась к выходу.
Прошлое напомнило о себе, разбередило старую рану.
Будто у меня в настоящем не было проблем! Итак. Нужно сосредоточиться на том, как избавиться от последствий исцеления Райвена. Потому что обезболивающее зелье определенно не помогало!
13
Рассвет еще только брезжил над горизонтом. Лагерь дремал, укутанный в пелену сырого предутреннего тумана. Тени шатров казались размытыми, неясными. Впрочем, как и все, что ждало меня впереди.
Я шагала по мокрой траве к стоянке сейр-мобилей. Старалась держать спину ровно, несмотря на тяжесть двух сумок. Одну — дорожную, другую — с целительскими принадлежностями.
Головная боль не отпускала, снова давила кольцом на виски. Поразмыслив немного над ситуацией, я испробовала концентрат керрика, помогающий при воздействии Тьмы. И на пару часов мне удалось добиться облегчения, но вскоре боль вернулась. Концентрат же влиял на общее состояние, его нельзя было часто употреблять.
И потому на утро, после пары часов сна, бледности моей кожи могли позавидовать все высокородные драконицы.