— Мастер Янис? — позвал сзади Рилонар. Горгона и не слышал, как он подошел.
— Да? — Янис обернулся.
Рилонар в сумраке почти терялся, но что-то падающий из окон свет все-таки выхватывал. Горгона в очередной раз восхитился, как много красоты скрыто в этой внешней неприметности.
— Ночью холодает, вам лучше в тепло.
— Хорошо, сейчас приду, — Янис бросил еще один взгляд на небо и шагнул в дом.
Постелили им, к удивлению Яниса, вместе. И не косились, если кто и глядел, то хозяйка с сочувствием, выдавшая им толстенное шерстяное одеяло, кусачее, как три стога сена разом. Кажется, Рилонар перестарался, расписывая, насколько мастер мерзлявый. Впрочем, это не помешало Янису под этим самым одеялом к эльфу притиснуться, удовлетворенно вздыхая и закрывая глаза. Ну и что, что жарко, зато так правильно. И обнять наконец-то можно.
Только уснуть не получилось. Дом подрагивал. Слегка. Совсем немножко так. Как может подрагивать дом, в котором хором, на удивление слаженно, храпят с десяток дворфов.
— Рил, ты спишь? — шепотом спросил Янис, не выдержав этого безобразия.
Эльф и ухом не повел. Даже не дернул, хотя Янис шептал, почти задевая его губами. Горгона тихонько вздохнул и отодвинулся. В таком храпе можно заснуть, только если смертельно устал, и в таком случае будить Рила чисто из прихоти не стоит. Он-то хоть может отоспаться завтра в телеге… ну, попробовать это сделать.
— Теплых снов тебе, — все-таки пожелал Янис.
После чего закрыл глаза и начал считать воображаемых дворфов, натужно переваливающихся через кованую каминную решетку огромного очага.
А вдруг поможет?
========== Глава 2 ==========
Следующие несколько дней Янис честно пытался отсыпаться в дороге, при этом поглубже загоняя желание поймать все такого же холодно-невозмутимого Рилонара и затащить к себе на телегу. До горгоны начало доходить, что идти наравне с дворфами не есть привычное занятие для эльфа и к вечеру он еле стоит на ногах, хотя и не показывает это ни единым жестом.
Но гордость, гордость! Её у Рилонара было более чем достаточно. И Янис голову сломал, гадая, как быть. По ночам лежал, вслушиваясь в храп дворфов, осторожно поглаживая спину спящего беспробудным сном Рила и все размышляя. И додумался ведь!
На четвертый день пути поселения кончились, а горы приблизились настолько, что заслонили полнеба. Последняя ночевка была в лесу. Не сказать, чтобы это помогло от храпа: да, дворфы спали не все, выставив часовых, но, на взгляд Яниса, это не сильно повлияло на общую громкость. Зато ощущение прохлады, упорно пробирающейся под теплый плащ, отчего приходилось жаться к теплому эльфу, подсказало выход. Вспомнилось, что змеи от холода впадают в спячку, так что сонливость последних дней пришлась очень кстати. Утром Янис старательно изображал повышенную вялость, скрепя сердце съел только половину завтрака, зависая над каждым кусочком, и кутался в плащ по самые уши, как нахохленная сова. Разумеется, его состояние не осталось незамеченным.
— Холодно, — извиняюще улыбнулся горгона на прямой вопрос. — Когда солнце пригреет, взбодрюсь.
— В горах-то холоднее будет, — проворчал глава дворфов, подергав себя за бороду и недоверчиво глядя на мастера. Не ожидал, что тот окажется настолько теплолюбив.
— Не думаю, что это доставит какие-то хлопоты, — сухо ответил Рилонар. Достал свой плащ, накинул, устроился на сене рядом с горгоном и притянул его к себе под бок, укутав полой так, что только нос и торчал. Поглядев на это, дворфы торопливо свернули лагерь и поспешили дальше, кажется, еще быстрее, чем раньше.
Янис сразу повеселел, хотя под плотной тканью этого и не видно было, прислонился к Рилу. С таким утеплением было даже жарко, но горгоне ли на жару жаловаться.
— Ты не волнуйся, — тихонько прошептал он, выбрав момент. Благо тонкий слух эльфов позволял разобрать даже едва слышный шелест. — Все нормально, я просто соскучился.
Рилонар даже ухом не повел и уж тем более не улыбнулся. Но пальцы под плащом шевельнулись, благодарно огладив запястье горгоны и прижав его к себе поплотнее.
Так и ехали; рядом с эльфом Янис умудрялся нормально подремать днем, да и ночью приноровился засыпать хотя бы ненадолго, хихикая про себя, что по возвращении этого храпа будет даже не хватать. Потом дорога начала становиться все круче, лиственные деревья вокруг сменились суровыми темными елями и стало уже не до смеха: по ночам Янис мерз без всяких шуток.
По счастью, змеиная сонливость обошла его стороной, но тряска утром и клацанье зубами с угрозой прикусить язык горгону не вдохновляли. Поэтому он прижимался к Рилу, уже наплевав на то, какие у кого мысли возникнут. Эльф был те-еплы-ы-ым… По правде говоря, Янис был готов даже с дворфом обняться и попробовал пить на вечерних привалах пиво в надежде, что алкоголь поможет согреться. Но алкоголя в пиве оказалось маловато для таких целей, а вкус горгоне категорически не понравился. И запах утром — тоже. Так что конец их путешествия Янис встретил с огромным облегчением.
Дорога, ставшая в последний день куда лучше, просто внезапно свернула в неприметную долину. Неприметную-то неприметную, но вот крепость в ней была вполне приметная, будто вжавшаяся в землю и насупленная. Да и широкую стену, перегораживавшую долину, нельзя было не заметить.
Их встречали. Из распахнувшихся ворот вышел целый отряд. Командир внимательно выслушал объяснения, подошел к телеге, взглянул на сидящих.
— Хм-м… — прогудел он. — Пиво пьешь, мастер?
— А надо? — вздохнул нахохленный Янис, не спеша отрываться от теплого бока эльфа.
— Ну а как говорить, если не за пивом? — искренне удивился бородач, потом махнул рукой. — Да вы езжайте… Заждались уже.
Горгона усилием воли заставил себя отлипнуть от Рила и даже спрыгнул с телеги. Идти, судя по всему, оставалось немного, а в движении согреться гораздо легче. Да и смотрелось гораздо лучше, чем нахохленный мастер, зарывшийся в сено по самые уши. Правда, спрыгнувший следом Рилонар все равно накинул ему на плечи второй плащ, согретый своим телом, и зашагал чуть позади, каким-то странно изящным жестом подняв повыше воротник куртки. От дыхания изо рта эльфа вырывался едва заметный пар.
На камнях крепости местами искрился то ли иней, то ли вкрапления слюды. Это было красиво, но еще красивей была открывшаяся картина, когда они прошли сквозь внутренний двор крепости, где дворфы оставили телегу вместе с лошадкой, и вышли за вторые ворота, такие же толстые, как и первые.
Вдоль дороги выстроились громадные кряжистые дубы. Они шелестели на слабом ветру жесткими темными листьями, будто переговаривались об идущих по идеально прямой дороге, ведущей от крепости ко входу в подгорное царство.
За стволами исполинов можно было разглядеть раскинутые по склонам долины фермы, какие-то поля и пастбища. Но куда интересней было глядеть вперед, где черной точкой выделялся провал входа в гору и около него что-то загадочно поблескивало. Янис понадеялся, что под землей будет теплее — такого пронизывающего ветра, способного дать фору любому сквозняку, уж точно не должно быть, — и порадовался, что сам выбрался из телеги до того, как его попросили высадиться. Вроде как уважение проявил. Но хотелось бы поскорее уже добраться: любопытно было, да и поесть не помешало бы. Должны же их покормить перед серьезными разговорами?
Чем ближе подходили, тем яснее становились две характерно коренастые, широкие в плечах фигуры. Одетые в начищенные до блеска латы, они охраняли вход в гору, сжимая в руках оружие и хмуро взирая на гостей.