— Как ты хочешь, чтобы все было? Я могу призывать взглядом разные структуры камня.
— Мрамор, — без промедления ответила драконица, обдумавшая все уже давно. — Красивый, ничем не украшенный мрамор. Сможешь, змейка?
— Мрамор? — Янис, уже прикидывавший, что лучше подойдет для того, чтобы сохранить ощущение благоговейной мощи, исходящее от драконицы, удивленно вскинул брови. Не гранат, не сердолик, не агат или хотя бы опал, а всего лишь мрамор? — Обычный или хотя бы цветной?
— Красный мрамор, — драконица чуть прижмурилась, вспоминая что-то приятное. — Именно он, змейка.
— М-м-м… — Янис сосредоточенно нахмурился, оглядываясь.
Больше всего вокруг было монет, но они слишком мелкие. Нужно что-то достаточно большое, чтобы драконица смогла оценить эффект… Наконец горгона увидел сундук, который к тому же и стоял достаточно удобно, так, чтобы Крылатой не пришлось поворачиваться. Мрамор… С этим камнем Янису доводилось работать, но нечасто — сам он больше любил полупрозрачные минералы вроде агата. Но кое-какой опыт был. Сосредоточиться… алый мрамор… нет, темно-красный, расцвеченный более светлыми прожилками — розовыми, почти белыми, фиолетовыми… ложащимися причудливым и завораживающим узором… Коротко вспыхнули белесым сиянием глаза, превращая сундук в каменное изваяние.
— Такой мрамор? — спросил Янис, поворачиваясь обратно к драконице. — Или чисто-красный, вообще без прожилок?
— Красиво, змейка… — вытянувшая шею драконица опять выдохнула, обдав его теплом. — Только говори, стоя ко мне лицом, хорошо?
Ян запрокинул голову:
— Значит, тебе нравится?
Мелькнула мысль, что, наверное, годы притупили и слух Крылатой, но ведь при такой разнице размеров ей было бы тяжело читать по губам. Интересно, отчего такая просьба?
— Да, — та величаво кивнула, потом снова опустила морду на лапы. — Не удивляйся, змейка. Я стара и уже многие годы слышу только один звук.
— Стук сердца?
Она чуть качнула головой. Массивный хвост с почти стершимися от времени шипами поднялся и с силой ударил по груде монет. Те разлетелись, потекли, будто блестящая, звенящая и шуршавшая река. Прикрыв глаза, драконица вслушивалась в этот звук всем телом. И, когда последняя монетка снова легла спокойно, взглянула на Яниса.
— Этот звук, змейка. Тебе нравится здесь?
Янис задумался. Сокровищница дворфов была поистине роскошна, и многие хотели бы оказаться в ней хотя бы ради воспоминаний — пытаться что-то украсть у подгорного народа было той еще глупостью. Но… не лежала у него душа к золоту. Да, красиво, богато, неожиданно… только дух захватывает совсем от другого.
— Это место стоило путешествия, — наконец ответил он.
— Честный… — драконица почти смеялась. — Хорошо.
Подняв голову, она повернулась к так и стоявшей открытой двери. Ни один дворф не переступил порога, они терпеливо ждали, делая вид, что вообще тут ни при чем.
— Они — мои гости. Оставьте нас.
— Хорошо, Страж, — прогудел один из дворфов и скрылся из виду. Дверь закрылась все с тем же гулом, камень дрогнул, становясь на место — ни единой щели, ни зазора.
— Вот так лучше, — драконица шумно вздохнула, чуть потянулась, сдвинув лапы. — Змейка, ты не превратишь сундук обратно? Мраморный не так красив…
— Конечно, — Янис повернулся к сундуку, стараясь не показать всколыхнувшегося недоумения.
Не то чтобы он действительно считал, что их оставят в сокровищнице на несколько дней. Но дворфы уже успели показать, насколько сильно отличается их менталитет. Может, по их понятиям общение с драконицей вполне способно заменить еду и нормальный сон. Горгона не отрицал, что ему случалось забывать о еде и отдыхе под влиянием вдохновения, но в этом случае он предпочел бы исключить малейшую возможность ошибки.
Когда сундук принял нормальный вид дерева и металла, драконица удовлетворенно сощурилась.
— Тень, — позвала она, — подойди ближе.
Рилонар, до этого как-то незаметно стоявший в стороне, осторожно приблизился, стараясь не оскользнуться на сыпучих монетах: лежбище драконицы окружали самые настоящие холмы, где кроме кругляшей разнообразной чеканки попадались и драгоценные камни, и какие-то вещи — от мечей в ножнах и сундучков до кубков и особенно массивных ожерелий.
В лоб лизнули и его, осторожно, стараясь не сбить с ног, обнюхали — эльф только зажмурился, ему дыхание драконицы было слишком горячо.
— Хорошо, — проурчала та. — Идите отдохните. Друг к другу тянетесь — аж дрожите… Змейка, в тридцати длинах твоего хвоста вправо есть кое-что интересное. Устанете — возвращайтесь.
Янис заинтересованно приподнялся на хвосте, но как раз в той стороне, куда указывала драконица, возвышался очередной бархан из золота.
— Пойдем посмотрим? — горгона осторожно тронул Рилонара за локоть. В условиях здешней неоднородной поверхности его хвост оказался куда как устойчивее ног.
А еще Янису было ужасно приятно, что Рил вовсе не так холоден, как выглядит. Что тоже соскучился. Он знал об этом, конечно, но знать и получить такое подтверждение — все же разные вещи. Подтверждение было в том, как все-таки опирался Рил на его руку, пока они шли. И как дернул, сжимая за запястье, едва драконица абсолютно точно скрылась из виду. Дернул, останавливая, разворачивая, прижал к себе, зарывшись носом в змеек — в этом виде горгона был чуть ниже худощавого эльфа.
Янис коротко выдохнул, оплетая Рила хвостом, обнимая крепко-крепко, тыкаясь мордочками змеек в совершенную кожу. Кому другому обвившаяся вокруг шеи змейка могла бы показаться не лучшим проявлением ласки, но Рил-то точно знал, что это именно объятие. Что волосы горгоны просто не могут больше никуда дотянуться, поэтому и обнимают вот так, как получается.
— Рил…
— Я тут, — хрипло отозвался тот — и куда только делся отстраненно-холодный тон. Руки эльфа оглаживали спину горгоны, ловили змеек, щекоча уже далеко не такие тонкие, как раньше, шейки. Янис прижмурился, тихонько зашипел от удовольствия. Даже не физического, хотя от прикосновений Рила кровь словно бы быстрее побежала по венам.
— Неделя — это так много, оказывается, — пожаловался он, прижимаясь щекой к щеке. — Вообще бесконечно.
— Об этом я тебя и предупреждал, — вздохнул тот. Обнял крепче, потерся щекой, поводя ухом, вокруг которого вздумала обвиться одна из змеек. — Страж просто чудо. Наверное, магическую связь увидела.
Его пальцы пробежались по шее горгоны, нырнули вниз, к ключицам, где выглядывал между грудных пластинок камушек. Янис проказливо улыбнулся, чуть наклоняясь. Змейки привычно расправились с воротом рубашки, и горгона коснулся второго такого камешка уже губами. Если у него символ их союза напоминал лабрадор, то Рила магия одарила медово-золотистым агатом, исчерченным почти белыми прожилками, похожими на чешую. Янису очень нравилось касаться обоих камней — каждый раз казалось, что он чувствует легкое покалывание и тепло подушечками пальцев. Эльф запрокинул голову, зажмурился, подставляя шею щекочущимся, перетекающим с места на место змейкам, и опомнился только тогда, когда от чьего-то неловкого движения вниз осыпалась горсть монет.
— Пошли, — с явным трудом выдохнул он, чуть отстраняя горгону. — Поглядим, что она хотела показать.