В феврале 1956 года на XX съезде партии Хрущев опять привел в восторг некоммунистический мир — и посеял семена будущего раскола в коммунистическом мире, — произнеся так называемую закрытую речь с обличениями Сталина. Роль самого Хрущева и его «коллективных» коллег в совершенных при Сталине зверствах была, естественно, обойдена. За этим последовала реабилитация некоторых мелких советских деятелей и некоторых крупных — но уже погибших — руководителей в странах-сателлитах. Но никто из подлинно значимых советских политиков, таких, как Троцкий, реабилитирован не был.
После такой карманной десталинизации Хрущев снова обманул Запад, распустив Коминформ.
Первые признаки беды, проистекавшей от падения авторитета власти в результате нападок на Сталина, появились в июне 1956 года в Польше, когда в Познани вспыхнули бунты. Однако Хрущев смог вывести на политическую сцену жертву сталинских репрессий Владислава Гомулку, который до этого сидел в тюрьме; и положение удалось спасти.
Другим последствием десталинизации — основанной на ошибочном представлении, Что решения XX съезда означали либерализацию политики Москвы, — стала героическая, но безуспешная попытка венгров в октябре 1956 года вырваться из-под контроля Кремля. Имидж Хрущева на Западе сильно пострадал, когда он подавил это восстание грубой силой. Но в коммунистической среде эта акция получила одобрение, особенно со стороны Пекина и даже Тито, хотя и с оговорками. В самой Венгрии порядок наводил Юрий Андропов, советский «посол» в Будапеште, партийный аппаратчик, специализировавшийся по иностранным делам, а позднее возглавивший КГБ.
Весной 1957 года МВД еще больше ослабло — а положение хрущевского назначенца Серова тем самым усилилось — в результате передачи пограничных войск под контроль КГБ. Эта мера, а также принятие коммунистическим миром твердой позиции Хрущева в пределах его сферы влияния — Восточная Германия, Венгрия — значительно укрепили положение невысокого круглобокого толстячка. В результате этого, а также ловкого политического маневрирования в июне 1957 года он сумел получить одобрение Центрального Комитета на изгнание своих противников и потенциальных соперников из Президиума. Назвав их «антипартийной группой», он смог спихнуть с Олимпа и предать забвению Молотова, Кагановича., Маленкова, Дмитрия Шепилова, министра иностранных дел, одно время бывшего редактором «Правды», а также Первухина и Сабурова. В октябре 1957 года репутация Хрущева — и СССР — достигла новой высоты с запуском первого в мире сделанного человеком искусственного спутника земли.: Вырвавшись вперед в еще не объявленной космической гонке с США, — Эйзенхауэр сморозил глупость, попытавшись принизить значение спутника, сравнив его с обыкновенным апельсином, — Советский Союз ощутил мощный рост патриотических настроений. И хотя запуск спутника явился заслугой советских ученых — и того, что они могли выведать у немецких военнопленных, — Хрущев сумел покрасоваться в отраженных лучах славы.
Указанные достижения позволили ему в марте 1958 года поднять ставку в игре за власть. Хрущев выкинул из обоймы стареющего Булганина и таким образом достиг вершины, на которой находился до него Сталин, — возглавил и партию, и правительство. Однако в декабре 1958 года он пошел на шаг, который до сих пор не находит объяснения и который, возможно, стоил ему его постов. Хрущев устранил Серова, отправив его руководить ГРУ для контроля за Жуковым и Вооруженными Силами. Правда, показатели Серова на поприще разведки не были высоки, а его деятельность в области геноцида несла в себе определенные издержки. Но также верно и то, что Серов, несмотря на все свои очевидные недостатки, был искренне предан Хрущеву, чего нельзя сказать в отношении Александра Шелепина, молодого и честолюбивого пропагандиста и комсомольского аппаратчика, которого Хрущев назначил руководителем КГБ. Все еще требует ответа вопрос, почему Хрущев нарушил главный завет советских властолюбцев и заменил верного и послушного паладина на такого человека, который может его предать. Не исключено, что коротышка не был таким уж проницательным, каким его представляли.