– Понятно, теперь плюс месяц, – хмыкнул Алекс. – Доволен, – по лицу мужчины пробежала тень – руки начало уже крепко сводить, боль усилилась. – Черт, мне туда лампы ставили или что?! – зарычал он, глядя на светящиеся татуировки.
Дениз засмеялась, потом резко замолчала, испуганными глазами глядя в дверной проем.
– Раз пациент смеётся – значит, пациент уже сделал шаг к выздоровлению, – появившийся щупленький подросток, лет семнадцати на вид, поставил у дверей чемоданчик. – Дениз. Представь меня.
Девушка кивнула, не сводя с появившегося гостя испуганного взгляда.
– Лонгвей, это штурм-капитан Алексей Рэд. Он новый в имперских карателях. Кэп, – не удержалась от своего извечного обращения Дениз. – Это Лонгвей Ронг. Он… наш доктор.
– Очень приятно, – Лонгвей улыбнулся. Так, как улыбается маньяк при виде свеженькой жертвы. – Рад с вами, капитан, познакомиться. Уже слышал и о вас, и о том, что у вас бионика стоит. Как я понимаю, точнее, как я слышал ваши слова… Моя помощь сегодня нужна именно вам.
– Похоже на то. Эти лампочки перегрузило, – Алекс попытался улыбнуться в ответ, но в итоге получилось слегка криво.
Логнвей покивал.
– Да, да. Вы у нас молодой человек надеюсь, устойчивы? Тут просто понимаете, юная леди, при которой желательно не ругаться.
Подхватив свой чемоданчик, подросток шагнул к Алексею, заглядывая в глаза, словно воробей.
– Ну, так как?
– Устойчив. Хотя, уверен, по части эпитетов она мне даст очков двести форы, – капитан хмыкнул.
– Она? – Лонгвей удивлённо посмотрел на бледнеющую на глазах Дениз. – Дени…
– Я не при чем! Ну, почти… практически… Ну… я…
– Хватит мямлить. Сейчас молодой человек, затем ты. И я уже наслышан о твоих подвигах, девочка.
Девушка вжала голову в плечи.
Лонгвей хмыкнул и повернулся к Алексу.
– Пересядьте за стол, капитан.
Капитан со вздохом встал и пересел на стол.
– Так вас устроит, доктор?
Дениз на кровати зажмурилась. Лонгвей подошёл, покивал.
А потом резким ударом по локтям, полностью лишил Алексея чувствительности в руках. От неожиданности Алекс едва не ушёл в кувырок назад, но едва успел заставить себя остановиться.
– Док… а вы самоубийца… – процедил он сквозь зубы, хотя прекращение боли не могло не радовать. Фоном раздался истерический смех от девушки. Лонгвей разминая с практически нечеловеческой силой руки Алексея, покосился на него с лёгким удивлением.
– Моё имя, – заговорил он неторопливо и певуче, – с одного из древних и мёртвых языков переводится как «величие дракона». Как вы думаете, капитан, стал бы я доктором в одной из самых элитных групп карателей, если бы всякие молодые и необстрелянные юнцы после такого простого захвата, могли бы что-то мне сделать?
– Ну, предположим, я не необстрелянный… А сделать можно многое, вопрос в желании и возможностях, – равнодушно ответил Алекс. – В данном случае я говорю не о желании, а о рефлексах.
Лонгвей вздохнул.
– В ИК вы необстрелянный юнец, капитан, поверьте. А рефлексы. И с ними справиться можно. Зато вот видите, уже и свечение прекратилось. Ещё полчаса, мышцы вспомнят, что они не струны, а вполне себе рабочая часть вашего тела.
– Хотелось бы верить. Эти лампочки меня порядком утомили, – капитан фыркнул.
– Сами виноваты. Эти «лампочки» важный показатель вашего здоровья. И о них вы тоже должны заботиться. Пока не найдёте доверенного массажиста, в течение ближайших двух недель жду вас через день в резиденции нашего отряда. Дениз, ты покажешь.
– Конечно же, покажу… – донеслось торопливо с другой стороны комнаты.
– Дениз.
Девушка, по стеночке двигающаяся к дверям, замерла на месте.
– В постель.
– Но я…
– Марш.
Покорно всхлипнув, так же по стеночке, Дениз отправилась в обратном направлении.
Лонгвей перевёл взгляд на Алексея.
– Затем, каждые три дня. Каждые пять дней. Затем вы найдёте себе доверенного массажиста, который не будет вас лишать чувствительности. И будете ходить к нему два раза в неделю. Курс специальных инъекций вы должны проходить раз в три месяца. В питании также вам придётся соблюдать некоторые ограничения и вместе с тем ввести в пищу определённые продукты. Чтобы подобрать вам меню, я буду ждать вас через день у себя на приёме, на полном медосмотре. Вопросы?
Когда Алекс «отвис» от шока вызванного поведением Дени, то перевёл взгляд на Лонгвея.
– Ага, целых два: что это она такая зелёная, и… вы издеваетесь? – последнее Рэд произнёс уже с надеждой.
– Она зелёная, – ответил последовательно Лонгвей, вытаскивая из своего чемоданчика продолговатую коробочку, внутри которой оказалось шесть шприцев. – Потому что боится меня. И совершенно правильно делает, кстати.
Вытащив первый шприц, Лонгвей сделал укол в вену левой руки Алексея, затем второй укол – в правую руку.
– Также, нет. Я не издеваюсь. А говорю правду. Дениз может поделиться, что бывает с теми, кто не выполняет моих докторских распоряжений.
– Как-нибудь потом спрошу. Боится? – Алекс изогнул бровь. Нет, он не судил о враче по внешнему виду, так что недооценкой тут и не пахло, но все же…
Недооценивать «парня» из-за его вида Алексей не мог бы в принципе – он не раз видел, как щупленький «молодой» инструктор походя размазывал по стенам суровых вояк. Да и где гарантия, что Лонгвей человек? В Империю входило немало рас, большая часть которых почти не отличалась от людей.
– Боится, – согласился Лонгвей, делая третий и четвёртый уколы, на этот раз в левое и правое предплечье. – Ты, капитан, сам подумай. У тебя бионика на руках, а я тебя уже сорок минут мучаю. А у неё по всему телу. И это тебя я пока пожалел, чувствительность отключил. А ей, болезной, не буду. Знает, за что расплачиваться будет.
– Ну… И тем не менее, – Алекс хмыкнул. – Надо взять на заметку – без силового доспеха в близлежащее время луком не пользоваться…
– Верно, – кивнул Лонгвей. – Исключительно верное замечание, капитан.
Покосившись на два оставшихся шприца, подросток закрыл коробочку. Затем смерил взглядом Алексея и коротким, практически не заметным движением, вернул ему чувствительность. – Рекомендую вам бокал красного вина, прохладный душ и спать. Ещё можете вызывать женщину. А также прошу покинуть комнату. Дениз, я иду к тебе.
Мучительный стон был ему ответом.
– Дени, зови если что. Спасение не обещаю, но анекдоты потравить, чтоб отвлеклась – могу, – Алексей вздохнул и встал, сочувствующе посмотрев на девушку. – Спасибо, доктор.
Лонгвей засмеялся. Из-за двери, закрывшейся за Алексеем, донёсся крик боли и ужаса, а потом воцарилась тишина…
В уютном кабинете полковника Грея не горел свет, но, тем не менее, в кабинете кто-то был.
Когда свет загорелся вновь по воле визитёра, то выхватил из тьмы самого флаг-полковника, лениво курящего ароматную сигару и попивающего дорогой коньяк. Продолжающаяся операция не требовала более его участия, так что переволновавшийся за дочь командир позволил себе расслабиться.
– Проходите, садитесь, – устало обронил он.
Ирма вначале отдала честь, потом прошла к столу, на ходу скидывая форменный китель и сапоги.
– Как же я устала, – простонала она, буквально стекая на пол, на пушистый ковёр, который полковник отказывался убирать из кабинета вопреки всем уставам, писаным и неписаным законам.
Лонгвей усмехнулся.
– Что, Ирма, спинка?
– Почешешь? – покосилась на него девушка.
– Нет, – хмыкнул подросток, садясь на стул, напротив стола Дрейка. – Полковника попроси.
– Ни за что, – вздохнула с расстроенными нотками в голосе Ирма. – Полковник хороший, но чесать спинку не умеет…
– Чем порадуете? – игнорируя самоволие подчинённых, Дрейк выпустил в потолок кольцо тёмного дыма.
Ирма махнула рукой.
– Успешность зачистки семьдесят два процента. Подкачали те структуры, которые к нам не относятся. Хвосты разнесены по карателям.