Но Квикет уже мчался вниз по покатым ступеням, таща за собой Меринду, и ничего не слышал.
Меринда ступила из коридора прямо под звезды. Ее окружала огромная чаша старинного Колизея.
По всему Колизею расположились сотни проекторов телеприсутствия. Большинство дисплеев демонстрировали историю и мифологию Ярка с полным сенсорным взаимодействием между фантомными персонажами, населявшими помещение. Часть проекторов, служивших для индивидуального пользования, можно было арендовать. Главная арена, однако, предназначалась для панорамных постановок с единовременным участием нескольких тысяч зрителей. Она находилась в центре сооружения, где и стояла сейчас Меринда, глядя вверх на слабо освещенные ряды сидений, расположенные вокруг нее. Она медленно кружилась, раскинув руки в разные стороны, радуясь, словно дитя.
– Я буду через минуту, – предупредил Квикет. Он уже снял предохранительную панель с искусственного интеллекта класса III и о чем-то разговаривал с ним.
У Меринды создалось впечатление, что за последние десять минут Квикет творил сущие чудеса. Они без труда миновали охрану, Квикет запросто набирал коды допусков. Искусственный интеллект проекционного центра мгновенно открылся под рукой Квикета, который о чем-то тихонько секретничал с местными электронными устройствами. Взаимопонимание у них было полным. После короткого разговора искусственный интеллект вдруг подчинился воле Квикета и снова безупречно заработал. Квикет все оживлял – машинный лекарь, исцеляющий наложением рук.
– Капак! – громко позвал Квикет, выходя на гигантскую сцену. – Ты меня слышишь?
– Да, – раздался глубокий голос, звучавший, казалось, одновременно отовсюду. – Каково твое предложение, Квикет Шнддр?
– Пожалуйста, проиграй на основной арене Квикет альфа-семь-пять и проследи за инструкцией по безопасности, что я оставил в банке данных Туны.
Меринда замерла, впитывая в себя красоту архитектуры и древней истории вокруг себя. Этим камням тысячи лет. Они были свидетелями варварства, более пугающего, чем она могла себе представить. Они были свидетелями такой древней истории, которую человек едва ли мог усвоить, а тем более понять. Кровь на этих камнях как будто давала им жизнь… Меринда наслаждалась этим прикосновением к вечности.
– Меринда!
Она оглянулась на певучий мягкий тенор, раздавшийся у нее за спиной.
– Меринда, все это только для нас. Арена Колизея мгновенно исчезла. У Меринды перехватило дыхание.
– Мы можем попасть в любое место Вселенной, – объяснил Квикет. – Но есть лишь одно место, куда бы я хотел попасть… только одно место, где всё… правильно.
Водопад!
И в Колизее возник водопад Денали. Не только сам водопад, но и монастырь над ним, и окружающие его горы. Внизу бурлило озеро, правдоподобное до мельчайших деталей. Меринда чувствовала теплый туман, поднимавшийся вокруг, и мягкий песок под ногами.
Она повернулась к Квикету, стоявшему рядом в плаще, который развевался от внезапно налетевшего ветерка. Он снова улыбнулся и протянул ей руку.
– Возможно, нам надо все начать сначала, – тихо произнес Квикет, глядя на нее напряженными, сияющими глазами.
Покачав головой, она издала стон радости и облегчения.
Плавным движением он притянул ее к себе и обнял.
– Это наша собственная Вселенная, Рини. Остальное я убрал. Пожалуйста, прими меня обратно. Прошло так много времени.
Меринда подняла на него глаза, полные слез, и прижалась к нему. Их уста слились воедино.
Капак была искусственным интеллектом и улыбаться не умела. Но все же она испытывала радость. Она же не была простым роботом. Ее глаза были оптическими камерами, а уши сенсорными приемниками, разбросанными по всему Колизею. Тела она не имела, но тем не менее могла передвигаться.
Капак очень хорошо понимала свои обязанности. Банк данных безопасности Квикета был плавно поглощен ее глубинной памятью. Испытывала ли она удовлетворение? Была ли возбуждена?
Капак поискала среди каналов безопасности и нашла Инфан IV, искусственный интеллект, предназначенный для связи со временем демонстраций для публики по телекоммуникационной системе. Она назвала пароль. Инфан IV передала его многоопытному искусственному интеллекту, контролирующему телекоммуникационную компьютерную сеть.
– Вначале было Слово…
Огни на проспектах внезапно погасли, даже на проспекте Развлечений, которые никогда не гасли в течение уже ста лет. Многочисленные толпы гуляющих по улицам людей, на мгновение совершенно ослепленные, растерялись.
Энерго-, газо– и водоснабжение по всему городу отключилось. В пригороде за древними стенами были более современные дома, оснащенные автономными системами жизнеобеспечения. Эти системы за последнюю неделю работали в усиленном режиме, а их владельцы радовались своей предусмотрительности.
Каждая такая автономная система контролировалась отдельным искусственным интеллектом. И каждая, в свою очередь, отказалась функционировать в течение первых десяти минут «Слова». По непонятной причине стиральные машины не желали присоединяться к общей забастовке в течение следующих пяти минут.
– И Слово было Бог…
Через пятнадцать минут город, нация, планета – все погрузилось во тьму. Даже космические корабли воспротивились командам своих пилотов, отказавшись покинуть доки.
Работали только две системы: главные проекторы Колизея, которые продолжали создавать объемную иллюзию на сцене; и система «Омнета» не переставала выдавать на свои экраны текущие новости бегущей строкой, в сотый раз доказывая, что на Тентрисе якобы все спокойно.
6. Диалоги
– Оскан! Скорее! – прокричал Эвон с балкона. – Не думаю, что у нас много времени!
Оскан Келис вытер пот со своей лысины и снова ткнул пальцами в панель интерфейса. На овальном дисплее перед ним заплясали знаки, изредка перемежающиеся ослепительными красными предупредительными вспышками и внезапными звуковыми напоминаниями искусственного интеллекта интерфейса.
– Будь оно проклято, это барахло! – рычал Оскан на оборудование. – Продолжайте говорить, леди, это все, что нам осталось.
С обеих сторон Терика Дара и Кириа Бренай разговаривали одновременно с искусственным интеллектом интерфейса, занимая ее разными проблемами. Оскан отчаянно пробовал каждый известный ему вариант доступа в различных последовательностях. Он работал с такой аппаратурой и раньше, до своего понижения и назначения на должность просеивателя на Бришане. Люди, с которыми он работал, были достаточно вежливы, чтобы не спрашивать, почему его понизили, а он был достаточно осторожен, чтобы не провоцировать их на это. Однако он поступил вполне разумно, оставив несколько запасных ходов в центральном системном искусственном интеллекте «Омнета». Проблема заключалась в том, что он мог говорить с центральным интеллектом лишь через интеллект интерфейса, который был слишком молод, чтобы помнить Оскана.
Тем не менее молодость имела свои преимущества. Молодой искусственный интеллект можно быстро перезагрузить, если его атаковать просьбами или данными для обработки. Потом он сбросит излишек заданий в центральный интеллект и позволит большому брату позаботиться о лишних проблемах.
А это именно то, что Оскан пытался сделать. Если его именная карточка пройдет через центральный интеллект, тогда, он уверен, можно будет добиться прямой связи, и, возможно, они смогут выяснить, что здесь происходит.
Оскан почувствовал, как в комнату вернулся Эвон.
– Весь город во тьме, кроме сияния над терминалами «Омнета». Что ты так долго, Оскан? Я думал, ты знаешь, как ориентироваться в этом интеллекте!
– Не теперь, Эвон, – сказал Оскан, не отрываясь от клавиатуры. – Я немного занят.
– Как насчет Э'ториса Примлы? – нервно поинтересовался Эвон. – Может, дадим ему еще одну попытку, а?