- Насмотрелась? - засмеялась Муня, отпуская её пальцы.
Лука открыла глаза. Мир без великолепия потайных цветов показался скучным и пустым.
- Ты всегда так видишь? В смысле… постоянно?
- Нет, конечно. Только, если сосредотачиваюсь. Моя мама, например, может делать это мгновенно и видит глубже, чем я! Я ведь только учусь…
- Учишься? - вытаращилась Лука.
- Конечно. Мама учит. Женщины рода Прядиловых издревле считались знатными ворожеями. Но ворожея, гадалка - просто глупые названия, данные людьми, не ведающими, о чём судят. На самом деле мы - Видящие.
- И я? - выдохнула Лука.
Муня покачала головой.
- Нет, ты - другая. При определённом навыке будешь видеть что-то, из того, что вижу я. Но, скажем, предсказать смерть или скорую беременность не сможешь.
Лука почесала в затылке и вновь открыла пачку. И задала самый главный вопрос:
- А кто я?
К её удивлению, подруга пожала плечами.
- Я пока вижу у тебя Дар… Неслабый такой Дар! Но как он себя проявит, не знаю!
- А какие ещё есть ведьмы? Кроме Видящих? Парни, что, тоже ведьмы?
Муня засмеялась.
- Парни - колдуны, но, помни, это просто слова. Мы все - хранители. Среди нас есть медиумы, что общаются с душами мёртвых. Юля с Олей Всеславские - потомственные медиумы, между прочим. Есть стихийники - управляют силами природы. Целители - лечат болезни на тонком плане бытия, не прибегая к лекарствам. Саня - потомственный целитель. Когда начнёт практиковать, наверняка, пациенты у него будут только женского пола… - Муня хихикнула и продолжила: - Алхимики - изобретают и производят различные зелья, которыми мы пользуемся. Димыч, вот, алхимик. Ужасно умный парень, между прочим! Его прапрадед служил ещё у Алексея Михайловича!
- У какого Алексея Михайловича? - нахмурилась Лука.
- У какого… У Романова, ясное дело. У Божиею милостию Великого Государя, Царя и Великого Князя, всея Великия и Малыя, и Белыя России Самодержца Московского, Киевского, Владимирского, Новгородского, Царя Казанского, Царя Астраханского, Царя Сибирского, Государя Псковского и Великого Князя Литовского, Смоленского, Тверского, Волынского, Подольского, Югорского, Пермского, Вятского, Болгарского и иных, Государя и Великого Князя Новагорода Низовской земли, Черниговского, Рязанского, Полоцкого, Ростовского, Ярославского, Белоозерского, Удорского, Обдорского, Кондийского, Витебского, Мстиславского и всей Северной страны Повелителя, и государя Иверской земли, Карталинских и Грузинских Царей, Кабардинской земли, Черкасских и Горских Князей, и иных многих государств и земель, восточных и западных, и северных, отчих и дедовых, и наследника, и Государя, и Обладателя.
Сигарета выпала из пальцев Луки.
- Ты как всё это помнишь? - спросила она.
Факт службы предка Димыча у Алексея Михайловича не так поразил её, как царские титулы!
Муня снова засмеялась.
- Ну, во-первых, родную историю надо знать, подруга! А, во-вторых, я на истфаке учусь! А ты?
- А я - на метеоролога, - неохотно призналась Лука. - Туда конкурс был самый маленький!
- Ух ты! - восхитилась Муня. - Будешь погоду предсказывать?
Лука усмехнулась.
- Хоть сейчас: завтра выпадет снег!
- Сдурела? - зябко поёжилась та. На продуваемой ветром крыше было холодно. - Середина октября!
- Пойдём вниз? - Лука выкинула сигарету. - Хочу поближе посмотреть на этих… - она чуть было не сказала чудаков, но вовремя опомнилась: - …хранителей!
- Подожди! - остановила Муня. - То, что я рассказала - информация не для обычных людей. Именно об этом будет сказано в Соглашении о конфиденциальности, которое тебе даст Антон. И пока ты не разбираешься, кто есть кто, лучше об этом болтать только с теми, о ком тебе точно известно!
- Да я только с тобой… - растерялась Лука. - Вот почему он уточнял про ночную смену, да?
- Да. Днём клуб работает как обычный бар, с бизнес-ланчами, деловыми ужинами и подобной ерундой. А с девятнадцати ноль-ноль вход только по спецприглашениям и после контроля штатных Видящих. Простых посетителей здесь не бывает.
Идя за Муней вниз по лестнице, Лука вдруг подумала, что на перепутье между обыденной жизнью и существованием, полным чудес, надо бы позвонить брату! Он, говнюк, конечно, психовать не будет по её поводу, но попереживает. А для человека в постоперационной палате это - не самое лучшее времяпровождение.
- Я сейчас! Брату позвоню только! - сказала она перед входом в зал, откуда доносилась музыка.
Кивнув, Муня направилась к друзьям.
Лука отошла в угол холла и набрала Артёма, наблюдая за двумя дюжими охранниками в строгих костюмах, проверяющими наличие спецприглашений у гостей, и стоящую рядом с ними немолодую элегантно одетую даму. Дама дежурно улыбалась входящим, но стоило ей повести бровью, как охранники смыкали строй и, дружно извиняясь, говорили, что мест нету!
- Бляхамуха! - раздался в смартфоне голос брата. - Ты, мля, сестрица, обалдела совсем? Предки землю жрут, чтобы тебя найти!
- Тём…
- Ты бы хоть на звонки отвечала, что ли? Или боишься, они тебя по навигатору отловят и под конвоем домой привезут?
- Тём…
- Ты…
- АРТЁМ!
- Ты чего орёшь?
- Послушай… они тебе ничего не рассказали?
- Нет… А должны были?
Лука вздохнула так, будто собиралась окунуться в прорубь с ледяной водой.
- Мать мне сказала вчера, что я приёмная дочь… Они меня из детдома взяли.
Голос предательски дрогнул. И мать - не мать. И брат - не брат… Сейчас скажет, я так и думал, прости-прощай!
В трубке надолго повисло молчание. Лука собиралась уже сбросить вызов, как услышала непривычно ласковый голос брата:
- Ты это… Не расстраивайся, слышишь? Нервный срыв у неё был сегодня, у мамы… Отец рассказал. Пришлось скорую вызывать даже. Подумаешь, детдом… Мало, что ли оттуда детей берут? Ты, хоть и уродка, но моя сестра! Такой и останешься!
Сглотнув слёзы, Лука уточнила:
- Уродкой или сестрой?
- Сестрой! - твёрдо ответил Артём. - Позвони отцу, а? Если с мамой не хочешь говорить?
- Не могу, - покачала головой она. - Ты скажи им сам, что со мной всё в порядке, меня друзья из универа приютили на время. И что работу я уже ищу…
- А как же учёба? - удивился брат.
- Придумаю что-нибудь! - отмахнулась Лука. - Сам-то как? Не лучше?
- С утра-то? - хохотнул Тёмка. - Неа, не лучше. Отец сказал, мотороллер вдребезги, потому что на него машина из другого ряда наехала. Ладно, переживём как-нибудь, да?
По голосу было слышно, как сильно он расстроен.
- Конечно, переживём, придурок! - прикрикнула на него Лука. - Не сомневайся. Я тебе завтра позвоню, договорились?
- Договорились!
В трубке зазвучали гудки. Она улыбалась, слушая их… Уже не одна! Родственные узы важнее кровных - вот это откровение!
И вдруг чья-то тяжёлая ладонь больно-пребольно шлёпнула Луку по заднице. Так, что даже слёзы брызнули!
Она развернулась и увидела высокого привлекательного брюнета с недобрым прищуром в карих глазах… Точнее, прищур был радостным - для самого брюнета, а вот окружающим явно не предвещал ничего хорошего.
- Офигел, орангутанг? - воскликнула Лука. - Больно же!
- А ты страстная! - беззастенчиво кладя ладонь ей на грудь, ухмыльнулся тот. - Новенькая? Неинициированная? Пойдём со мной - и ты познаешь райское наслаждение!
Луке неожиданно стало смешно. После произошедшего вчера ночью многие вещи в жизни стали более важными, чем раньше, а другие, наоборот, потеряли цену.