Президент сунул сигару в пепельницу.
— Так что же, нам остается лишь делать красивую мину, пока наша экономика летит в тартарары?
Дитрих уныло кивнула.
— Боюсь, на ситуацию с поставками мы способны оказать лишь минимальное влияние, а то и вовсе никакого.
— Но это лишь половина дела, — вставил Сандекер.
— Дефицит наносит сокрушительный удар по ряду наших ключевых оборонительных технологий.
— Вице-президент прав, — поддержала Дитрих.
— В чем ущерб? — заинтересовался президент.
— Сильно пострадает ВМФ, — сообщила она. — Двигатели эсминцев класса «Замволт» и новых стелс-крейсеров сильно зависят от редкоземельных элементов, так что эти программы со скрежетом остановятся. Я жду рапортов от ВВС, но мне говорили, что серьезный удар будет нанесен по новой объединенной программе разработки истребителей и целому ряду спутниковых проектов.
— Речь идет о программах, бюджет которых достигает миллиардов долларов, — добавил Черны.
— Сдается мне, — произнес президент, — что китайцы могут эксплуатировать свою монополию, чтобы ликвидировать наш отрыв в гонке вооружений.
Все собравшиеся закивали.
— А если мы скажем китайцам, что их запрет на экспорт неприемлем?
— Боюсь, этот номер не пройдет, сэр, — заерзал в кресле госсекретарь. — Китайское руководство не потерпит никаких угроз. Если мы ввяжемся в торговую войну, мы же и выйдем проигравшими. А если они перестанут покупать наши долговые обязательства, это усугубит ситуацию радикально.
— Значит, мы зависли перед экономическим пике в тот самый момент, когда можем позволить себе это менее всего, — подытожил президент. — И сверх того жертвуем своей боеготовностью, откладывая выпуск эсминцев, истребителей и разведывательных спутников следующего поколения.
— Есть еще одна жертва, — подхватил Сандекер. Он подошел к президенту и проговорил шепотом: — «Морская стрела».
— Конечно, — кивнул тот.
Пройдя к своему столу, президент несколько минут смотрел вдаль сквозь высокие окна. Наконец, обернувшись к аудитории, тихонько, потерянно проронил:
— Выясните, чего хотят китайцы, — и дайте им это.
40
Как только стало известно о похищении мотора «Морской стрелы», страну буквально накрыли мелкой сетью. На всех крупных дорогах, ведущих из Вашингтона на север и на юг, тут же выставили заставы. Команды ФБР немедленно отрядили во все ближайшие воздушные и морские порты восточного побережья, через которые, как полагали аналитики, мотор попытаются вывезти из страны. Усилили даже заслон на северо-восточной границе с Канадой.
Но ни в одном из этих мест мотор не нашли, да и не могли найти. Он уезжал на запад, прочь от крупных морских и воздушных портов, через сельскохозяйственные районы Аппалачей, спрятанный в прицепе грузовика с сеном. Въезжая в Лексингтон, штат Кентукки, Пабло сбросил скорость, бдительно поглядывая на проезжающие полицейские автомобили.
Энн была предана забвению в задней части кабины с одной рукой, прикованной наручниками к раме сиденья. Она могла отчасти улечься на узком сиденье, но чтобы выглянуть из окна, ей приходилось вытягиваться, принимая очень неудобное положение. Путешествовали они в полнейшем молчании. Когда Пабло пропустил мимо ушей ее первоначальный артобстрел зондирующими вопросами, она решила поберечь дыхание. Хоть это и казалось несколько притянутым за уши, но, в конце концов, она связала участие Пабло в похищении технической документации «Морской стрелы» с большим устройством, спрятанным на платформе. Должно быть, это новый мотор субмарины.
Пабло был доволен графиком движения. Только лишь покрыв четыреста миль за семь часов, он наконец остановился на обочине тихой дороги и позволил Энн размять ноги. Чуть позже они въехали в Лексингтон, где он отыскал грузовую заправку и остановился в дальнем конце. Налив полный бак, открыл дверь кабины и поглядел на девушку.
— Есть хочешь?
— Да, пожалуйста, — попросила Энн. — Просто умираю с голоду.
— Сейчас вернусь, — он захлопнул дверь и запер ее.
Энн проследила, как он спокойной походкой следует мимо нескольких постов заправки и входит в здание. Осмотрела стоянку в поисках потенциальной помощи. Час был поздний, и она заметила поблизости лишь одного человека — бородатого дальнобойщика, мывшего ветровое стекло своего тягача, тарахтящего на холостом ходу в дюжине ярдов от нее.
Она принялась махать руками и вопить во всю силу легких. Но тонированные стекла запертой кабины делали ее практически невидимой, а приглушенные крики не могли пробиться через урчание двигателя. Энн попыталась нажать на клаксон грузовика, но так и не дотянулась. Бородач забрался в свой автопоезд и укатил, не догадываясь о прискорбном положении Энн.
Она принялась искать что-нибудь подходящее в качестве оружия. Но в кабине тягача было хоть шаром покати — в том числе и в бардачке, не считая карты и лэптопа на переднем сиденье. Энн рванулась к компьютеру.
Схватив компьютер свободной рукой, она откинула крышку и тут же включила его. И пока шла загрузка системы, бросила взгляд за окно. Пабло стоял у кассы, делая какие-то покупки. Времени, чтобы послать клич о помощи, у нее в обрез — да и то если на заправке есть Wi-Fi.
Энн затаила дыхание, когда экран компьютера медленно осветился. Спустя целую вечность всплывающее окно осведомилось, желает ли она подключиться к сети «Лексингтон дизель энд дайн».
— Да! — Она нажала на окно. Пару секунд спустя открылась страница поисковой системы.
Но радость ее оказалась скоропреходящей: бросив взгляд в окно, она увидела, что Пабло выходит из здания. С часто бьющимся сердцем она начала лихорадочно соображать, что делать. Ни входить в свой почтовый сервис, ни передавать сообщение через сайт СКР ВМС уже некогда. Тут в голове у нее пронеслась отчаянная идея. Она быстро ввела четыре буквы и принялась ждать отклика. И как только выскочил новый экран, прокрутила его вниз и нашла ссылку. Щелкнув по ней, торопливо вбила сообщение и подняла голову. Пабло был уже в десяти футах от машины.
Ее пальцы порхали над клавиатурой, остановившись, чтобы нажать на кнопку «Отправить» в тот самый миг, когда щелкнул язычок замка. Захлопнув крышку, она швырнула компьютер на переднее сиденье в тот миг, когда Пабло уже открывал дверь.
Сердце ее отчаянно колотилось, кровь бросилась в лицо. Забравшись на водительское место, он обернулся и вопросительно посмотрел на Энн, протягивая к ней руки.
— Ветчина с сыром или тунец? — В руках у него были два завернутых сэндвича.
— С тунцом, пожалуйста, — выдохнула она, протягивая руку к сэндвичу.
Пабло вывел машину на шоссе, подкрепляясь по пути. Передышка позволила ему сбросить напряжение, и он, искоса оглянувшись через плечо, наконец-то заговорил с Энн.
— Вы в меня влюбились, — осклабился он.
— Что?!
— Да, должно быть, влюбились. Чего ж вам еще все время попадаться у меня на пути?
— Я в эту поездку не просилась, — ответила она. — Пожалуйста, отпустите меня.
Пабло гортанно хохотнул.
— Вы слишком умны, чтобы вас отпускать… и слишком красивы, чтобы убивать.
Энн тотчас охватило омерзение, но она все-таки поддержала разговор.
— Мы, что, везем мотор «Морской стрелы»?
— Возможно.
— А почему вы убили тех, кто помог вам его украсть?
— Они пережили свою полезность, а знали больше, чем им следовало. Полагаю, покамест расспросов довольно. — Он включил радио и, отыскав местную радиостанцию, транслирующую блюграсс, [22]прибавил громкость.
Они миновали холмы Западного Кентукки, слушая оживленные ритмы «Флэтт и Скраггс». [23]Четыре часа спустя въехали в Падаку. Припарковавшись на заправке в предместьях города, Пабло сделал телефонный звонок. Через считанные минуты подкатил ржавый пикап, за рулем которого сидел мужчина, весь покрытый татуировками. Он сопроводил грузовик с сеном к реке, где у изъеденного дождями и ветрами деревянного причала стояли буксир и баржа с контейнерами. Пабло подогнал машину к погруженной во мрак барже и остановился.
22