Когда по вражеской колонне, которая неторопливо двигалась по извилистой тропе между гор, мои люди открыли ураганный огонь из своих магазинных карабинов и винтовок. То для «Лосанджелесских Горных стрелков» наступил настоящий Армагеддон. Более половины из них были убиты в первые же минуты боя. Остальные же поспешили сдаться. Так как из этого огненного мешка мы никого не выпускали, расстреливая как людей, так и их лошадей. Сдавшихся сепаратистов мы разоружили и начали оказывать им медицинскую помощь. А то ведь среди них имелось к этому моменту множество раненых. Когда по вам со всех сторон в ограниченном пространстве горной тропы начинает стрелять сразу четыре сотни многозарядных и скорострельных стволов. То уцелеть в такой ситуации проблематично. Поэтому многие из наших пленников были ранены в этом скоротечном бою. И впоследствии до города Сакраменто мы смогли доставить только двадцать три мятежника. Остальные умерли от ран по дороге.
В столице штата Калифорния их потом содержали в федеральной тюрьме аж до окончания Гражданской Войны в США. И я считаю это правильным. А то тут уже бывали случаи. Когда каких-нибудь сепаратистов ловили при попытке пересечь границу с Аризоной и присоединиться к армии Конфедерации. И потом некоторые представители властей нашего штата брали с этих преступников честное слово. Что те не будут больше предпринимать попыток покинуть пределы Калифорнии и отправиться воевать за рабовладельческие КША. Сепаратисты клялись на Библии, что больше так не будут делать. И потом почти сразу же нарушали свою клятву. И все же уезжали на территорию Южных Штатов, где и вступали в армию Конфедерации. Вот прямо детский сад штаны на лямках какой-то. Преступник должен отвечать за свои поступки перед законом. А эти сепаратисты нарушили закон. И в моих глазах были обычными преступниками, которых надо было беспощадно капать, невзирая на их положение в обществе и цвет кожи.
Кстати, о коже! Все эти сепаратисты, которых мои кавалеристы так эффективно разбили в этом бою. Были белыми колонистами. Не было среди них ни индейцев, ни мексиканцев, ни метисов с креолами. Только белые арийцы там пострадали за свои расистские взгляды. И среди них там были даже довольно влиятельные и богатые люди. Так среди убитых врагов мои люди даже обнаружили труп бывшего командующего армейскими частями в штате Калифорния, бригадного генерала Альберта Сидни Джонстона. Того самого который был замешан в попытке сепаратистов захватить власть в штате Калифорнии. И присоединении его к Конфедерации. Я уже говорил, что это кризис сепаратизма произошел в самом начале этой Гражданской Войны. Генерала Джонстона тогда сняли с его поста, лишили звания и отправили в отставку. Кстати, он ведь даже перед этим и не скрывал своих симпатий к Южным Штатам. И потом решил присоединиться к армии Конфедерации. И в составе «Лосанджелесских Горных стрелков» прорывался через границу с Аризоной. Но словил пулю в голову в нашей засаде. От чего и скончался на месте.
Однако, и кроме него там и других влиятельных людей с юга Калифорнии хватало. И многие из них встречу со мной и моими людьми не пережили. Такая быстрая и кровавая расправа над кучей белых и уважаемых колонистов произвела огромное впечатление на калифорнийское общество. Вот странно все это. Я же раньше несколько сотен индейцев здесь уже уничтожил. И никто после той бойни даже не вздрогнул. А тут погибло несколько десятков белых поселенцев. И такая вот бурная реакция.
Впрочем, я же все время забываю, что для белых колонистов здесь индейцы, негры и другие цветные люди являются недочеловеками. Это ведь совсем не немцы в тридцатых годах двадцатого века свой нацизм придумали. Его гораздо раньше в цивилизованной Европе изобрели. Когда белые европейцы начали активно грабить и притеснять другие народы в Америке, Африке и Азии. Тут даже англосаксы специальный термин под это дело придумали. «Бремя белого человека». Вот так они пафосно и лицемерно обзывают то, что творят с менее цивилизованными народами. В данный момент вся европейская цивилизация больна откровенным расизмом и нацизмом. И с этим ничего сделать невозможно. Вот в таком обществе я сейчас живу.