— Ах, мне очень жаль, что приходится это делать, — сказал Микки, прицелившись прямо мне в сердце.
Толстяк оттолкнул меня в сторону с такой силой, что закружилась голова, а в следующее мгновение на том месте, где только что находилась моя голова, прогремел взрыв. Огромная туша Толстяка пронеслась мимо меня, вылетая из шкафа. Я попятилась, Толстяк и Микки сцепились и повалились на пол. Сверху поочередно оказывался то черный атлас, то голубые джинсы, со стороны это напоминало турнир по реслингу.
Я не поняла, куда девался пистолет Микки — судя по тому, как двое мужчин катались по полу, он мог оказаться где угодно. У Толстяка голова была в крови, он, по-видимому, проигрывал схватку, что казалось странным: он был чуть ли не на фут выше босса и фунтов на восемьдесят тяжелее. Я наблюдала за дракой. Пистолет появился в руке Роудса.
— Нет!
Поняв, что Микки вот-вот выстрелит в Толстяка, я закричала, выхватила из кармана складной нож и раскрыла его. Ни один из дерущихся меня не услышал, зато Микки почувствовал — я прыгнула ему на спину и схватила его за волосы. Я действовала быстро, поэтому, когда у меня в руке остался парик Микки, в первое мгновение даже решила, что случайно сняла с негодяя скальп. Потом я поняла, что это не так, и прижала острое стальное лезвие к шее Роудса, одновременно схватив его за ворот рубашки.
— Брось ствол, или я перережу тебе артерию. Пистолет упал на пол, им тут же завладел Толстяк.
— Не вздумай шутить, — предупредила я, — а то прирежу этого ублюдка и возьмусь за тебя.
Откуда-то послышался механический звук, от которого задрожал весь дом. Дверь кабинета распахнулась, ударившись о стену, и оказалось, что коридор полон людей в форме полицейского спецназа. Пол задрожал от топота тяжелых ботинок, прямо передо мной вырос Уилинг. Рев пропеллера стал громче, почти заглушив его крик:
— Всем оставаться на местах! Бросить оружие! Толстяк и я уставились на детектива и почти дуэтом спросили:
— Это вы мне?
Возникла короткая пауза, стало относительно тихо, а еще через секунду с крыши донеся топот бегущих ног.
— Это ты их вызвал? — спросил Уилинг Толстяка.
— Нет, а разве не вы? — ответил тот, опуская руку.
Я все еще держала нож у горла Микки. Теперь мне все было ясно, кусочки головоломки встали на свои места. Только чтобы подтвердить свою догадку, я еще разок посмотрела на шкаф.
— Проклятие, — пробормотал Уилинг, — наверняка это Терранс.
Топот уже доносился из коридора. В кабинет вбежала женщина в темно-синих брюках и такой же ветровке с огромной эмблемой агентства. В руке у нее был пистолет, а на лице — хорошо знакомая мне зловещая ухмылка.
— Я принимаю командование, — заявила она.
— Черта с два! — возразил Уилинг, все еще держа под прицелом Микки Роудса.
— Только через мой труп, — добавила я.
— С удовольствием, — сказала Терранс.
Лишь Толстяку, казалось, было безразлично, кому достанется Микки Роудс. Он отошел в сторону и встал рядом с Уилингом.
— Этот подонок находится под юрисдикцией Управления по борьбе с наркотиками, он замешан в деле, которое мы расследуем. Торговля наркотиками и отмывание денег.
Уилинг промолчал, тогда вмешалась я.
— Что ж, а мы вот с ним, — я кивнула на Уилинга, — разыскивали его за убийство.
Одна бровь детектива чуть заметно приподнялась, губы под усами дрогнули. Он думал, что я пытаюсь словчить!
— Видите вон там в шкафу обгоревший сейф? — спросила я Уилинга. — Я уверена, это сейф из дома Уоннамейкера Льюиса. В нем должно быть завещание. — Микки застонал. — Этот подонок убил Уоннамейкера и Руби, Руби была его сестрой, не так ли, мерзавец, или следует называть тебя Майклом?
Нож в моей руке чуть-чуть дрогнул и уколол Роудса в шею. Никто не двинулся с места.
— Уоннамейкер был твоим отцом, так ведь? — продолжала я, передвигая нож выше и оставляя на коже Микки тонкий кровавый след.
— Кто-нибудь, прикажите ей прекратить! — заорал мерзавец.
— Думаю, парень, тебе лучше сначала ответить на ее вопрос, — заметил Уилинг, — а уж потом мы можем заняться твоей проблемой.
— Да, это сделал я! — простонал Микки.
Это был миг, когда я почувствовала, что значит держать в своих руках чью-то жизнь, однако католическое воспитание взяло верх. Сестра Мария Магдалина не была бы мной разочарована.
— Босс, мне надеть на него наручники? — спросил Толстяк.
Уилинг улыбнулся:
— Конечно.
— Постойте! — закричала я. — Как вы можете доверить ему это дело? Откуда вы знаете, что они не сообщники? Да у Толстяка список судимостей — в руку длиной!
Переглянувшись с Уилингом, Толстяк усмехнулся:
— Великая вещь — компьютеры!
— Кьяра, — тихо пояснил детектив, — он работает на нас… можно сказать, на полставки. Он наш осведомитель.
Толстяк с опаской подошел ко мне — я все еще держала нож возле щеки Микки — и улыбнулся.
— Кьяра, можно мне его забрать?
Чтобы сбежать, Роудсу пришлось бы сначала прорваться через двойной кордон — полицейского спецназа и Агентства по борьбе с наркотиками, но мне все равно было как-то боязно отпускать его просто так. Я спросила: