– Но...
– Пожалуйста, я прошу.
Дариус вздохнул.
– Не знаю, удастся ли мне удержаться. Лори сказал, что этот негодяй снова приходил сегодня, чтобы увидеть тебя. Чего он хотел?
Кира пожала плечами. Господи, как она устала. Вся эта печальная история тяжелым грузом легла на нее. А еще грусть, и боль, и сожаление... К тому же она все еще любила Гевина...
Кира потерла усталые глаза.
– Я понятия не имею. Ты отказал ему вчера, а я отказала сегодня.
– Ты сказала ему, чтобы он не смел возвращаться?
– Дариус, пожалуйста! Скоро Гевин устанет от отказов и прекратит преследовать меня. Он не любит меня.
Кира пыталась закалить себя – свое сердце – против этой правды.
Дариус нахмурился и крепко обнял ее. Он был таким родным, таким близким, что Кира растаяла в его объятиях, и ей пришлось бороться с вновь подступившими слезами.
– Кроме того, что он распутник, он еще и идиот.
Кира усмехнулась сквозь слезы.
– Что ты знаешь о сердечных делах? Ты же никогда не влюблялся.
– И молю Бога, чтобы этого никогда не случилось.
Кира поцеловала брата в щеку.
– Обязательно случится. Однажды какая-нибудь сладкая девушка захватит тебя и уведет от меня.
– Сладкая? – Он поморщился. – Мы говорим о женщине, а не о пирожном.
Кира не могла удержаться от смеха.
– Вот и улыбка. – Он отпустил ее и начал собирать почту со стола. – Интересно, что нам пришло?
Кира искоса взглянула на него.
– Не думаю, что там есть что-то срочное.
– Тогда почему приглашений так много? – Дариус стал перебирать конверты. – Ты знаешь герцога и герцогиню Ладлоу?
– Нет. А ты?
– Никогда не встречал. – Он распечатал конверт и начал читать.
– Ну что там?
На лице Дариуса появилось недоверчивое выражение.
– Кажется, мы приглашены на ежегодный бал.
– Странно. Ты уверен, что это не ошибка?
Дариус внимательно осмотрел конверт.
– Вроде все точно. Вообще-то тут много и других приглашений. – Вдруг он запнулся. – А вот что-то от нашего дяди.
Со смешанными чувствами Кира смотрела, как Дариус распечатал письмо и стал читать. Она просто не знала, чего ожидать.
– Что именно? – Кира заглянула через плечо брата. Дариус сложил письмо и вздохнул, потом потер затылок, и Кира поняла, что он чем-то смущен.
– Наш дядя считает, что я герой, и хочет устроить в мою честь прием. Вот чертовщина!
Кира улыбнулась. Ради нее Дариус совершил нечто очень смелое и самоотверженное, и ей нравилось, что другие люди тоже высоко ценят это.
– Это же просто чудесно!
Дариус с укором взглянул на сестру.
– Я преследовал лорда Венса, чтобы доказать твою невиновность, а не чтобы стать героем.
– И все равно это героизм. Почему бы не позволить свету похвалить тебя за это?
Дариус нахмурился.
– Гораздо больше они гордятся сами собой. – Он покачал головой. – Мы не пойдем.
– А я думаю, мы должны пойти. Если прием в твою честь, как ты можешь отказаться?
Дариус пожал плечами и снова начал перебирать почту.
– Это из Персии, для тебя. – Он протянул ей конверт.
У Киры замерло сердце.
– Неужели от мамы? – Дрожащими руками она взяла письмо и открыла его. Мать несколько лет не имела с ними никаких контактов, и Кира уже решила, что они с Дариусом просто перестали быть частью ее жизни. Возможно, она ошиблась. Внутри у нее все затрепетало, когда она начала читать письмо.
Оно было очень длинным, больше десяти страниц. Мать писала о себе и спрашивала об их жизни. Когда Кира подняла голову, на бумагу, размывая чернила, капнула слеза.
– Что там говорится? – допытывался Дариус.
– Мама пишет, что скучает по нам. – Кира шмыгнула носом, стараясь, чтобы голос не подвел ее. Слишком много переживаний обрушилось на нее в последнее время. Она не получала от матери ни строчки почти пять лет, и это письмо явилось для нее очень желанным.
А вот Дариус выглядел равнодушным. Ему едва исполнилось семь, когда отец вернул их из Персии в Англию. Брат скорее всего мало что помнил о матери. Но Кира помнила.
– Мама считает, что самой большой ошибкой ее жизни было то, что она покинула нас.
– Жаль, что только теперь, когда мы выросли и больше не нуждаемся в ней, она это поняла.
Кира тронула брата за руку.
– Ну хватит! Я ухожу в мою комнату, хочу немного подремать. Только бы дождь кончился до вечера. Меня уже тошнит от этого дождя.
Дариус кивнул, и Кира вышла из комнаты. Ей хотелось еще раз наедине перечитать то место, которое тронуло ее больше всего. Мать писала:
«Много лет назад я говорила тебе, моя дорогая дочь, что невозможно смешать разные культуры, но годы и мудрость заставили меня усомниться в этих поспешных словах. Смешение культур может привести и к чему-то замечательному. Вы с Дариусом доказали это. Я сожалею, что покинула Англию раньше, чем поняла: ключ к признанию и пониманию находится в нас самих».