— Это, кажется, нетрудно угадать, если читать немного между строками! — ответил Шерлок Холмс. — Помнишь угрозу выдать все «супругу»? Если ты подумаешь немного, то наверно догадаешься, кто такое это лицо с огненным клеймом. Вся сила в этом лице! Вспомни, что оно должно выступить после 27-летнего забвения, как выражается автор письма! Как ты думаешь, давно ли мистрис Эллен замужем за Морганом?
— Не больше двадцати шести лет! Ведь сыну их, архитектору Роберту, во всяком случае, не больше двадцати пяти!
— Приблизительно, так оно и есть! А если мы постараемся перенестись в то время, которое предшествовало его рождению на два года, то мы, пожалуй, сумеем понять, что значит подпись «заместительница». Я догадываюсь, кто именно вчера вечером произвел покушение. То, что Фред Морган сообщил мне о родственниках своей жены, навело меня на след. А теперь пойдем! Надеюсь, тебе стали понятны причины, вызвавшие покушение на мистрис Морган! Постараемся придти к беседке раньше вымогателей!
Сыщики допили свой грог, расплатились и ушли.
По улицам Ислингтона они направились к своей цели.
Они приблизились к Ньюингтонскому парку в половине десятого, так что спокойно могли пройти по одной из аллей к беседке, расположенной на самой середине парка.
Холодный осенний ветер свистел между деревьями. Кругом было совершенно темно. Лишь изредка попадались слабо мерцавшие газовые фонари.
Сыщики невольно держали наготове оружие.
Они поражались бессовестности негодяев, требовавших от мистрис Морган, чтобы она в такое время года, да еще вечером, явилась в Ньюингтонский парк. Вероятно, преступники были уверены в своей победе, если не сомневались в том, что пожилая женщина в такую пору явится в такое место!
Сыщики подвигались вперед весьма осторожно, так как с минуты на минуту могли столкнуться с кем-нибудь из преступников.
До сих пор они не видели ни одной живой души. Вследствие холодного ветра все бродяги, обыкновенно ночевавшие на вольном воздухе, куда-то разбрелись.
У кого в кармане было еще несколько грошей, тот наверно отправился в теплый трактир или ночлежку.
Беседка была слабо освещена едва мерцавшим газовым фонарем.
Кругом стояли деревянные скамейки, на которых днем отдыхали рабочие из соседних фабрик. Там они обедали, если погода бывала мало-мальски сносная, а ночью тут ночевали разные оборванцы.
Но в эту ночь все скамьи были пусты.
Шерлок Холмс и Гарри спрятались позади толстых каштановых деревьев, откуда видна была вся беседка.
Оставалось всего несколько минут до десяти часов. Вскоре удары часов с ближайшей колокольни возвестили десятый час.
Но в беседке никто не появлялся.
Неужели преступники все-таки избрали другое место для свидания с мистрис Морган?
Шерлок Холмс начал беспокоиться.
Вдруг послышался треск сучьев, шум сухих листьев и из одной из аллей появились две фигуры: неуклюжая, довольно полная женщина в неопрятном платье, вполне соответствующая своим наружным видом тому представлению, которое составил себе Шерлок Холмс о «заместительнице», и какой-то мужчина, по-видимому, еще молодой и, судя по грубой блузе, рабочий — каменщик.
Оба сыщика обратили внимание главным образом на него. Они, волнуясь, ожидали минуты, когда старая ведьма, которой с виду было лет пятьдесят пять, выйдет в полосу света газового фонаря вместе со своим спутником.
Сыщики сгорали от нетерпения увидеть на его лице родимое пятно, пресловутое «огненное клеймо».
Наконец, их любопытство было удовлетворено. Женщина со своим спутником, по-видимому, намеревалась приблизиться к одной из скамеек, вблизи которой, за деревьями, стояли сыщики.
Вдруг Гарри, сильно волновавшийся, чуть не вскрикнул: на левой щеке незнакомца ясно было видно ярко-красное родимое пятно.
Вот о ком писала «заместительница» в своем письме к мистрис Морган!
Кроваво-красное клеймо, покрывавшее почти половину лица незнакомца, было хорошо видно при свете фонаря.
Он и спутница его остановились возле фонаря и стали оглядываться по сторонам, не идет ли мистрис Морган или кто-нибудь от нее.
Постояв немного, человек с клеймом вдруг расхохотался.
— Ни она, ни дядя не придут! — злобно произнес он. — Дядя, по всей вероятности, послал нас сюда нарочно для того, чтобы мы не мешали ему обделывать свои темные делишки!
— Ты болван! — возразила старуха. — Я ему вовсе не была нужна и он, начав дело один, мог бы и закончить его без нас!
Она подошла к одной из скамеек и села, а потом продолжала:
— Не теряй терпения! Тебе дураку меньше всего можно отзываться о нем так непочтительно! Такой парень, как ты, должен радоваться, когда неожиданно является дядя из Америки, чтобы избавить нас с тобой от нужды!