— А космическая пыль?
— Вот она могла задержаться. Возможно, мы столкнулись с некой разновидностью электростатического притяжения.
Тайлер вновь принялся смахивать пыль с поверхности.
— У нас есть бур? — справился он. — Ну, для забора образцов?
— Сейчас достану, — сказал Орсон, извлек бур из своего ранца и передал его Тайлеру. Тот установил его и нажал на кнопку. Ясно видимый в луче света, бур начал вращаться. Тайлер надавил сильнее.
— Крепкая, зараза, — буркнул он.
Бур вонзился в поверхность планеты. Дело шло туго. Наконец Тайлер отступился. Отверстие, проделанное буром, было весьма неглубоким, а кучка стружек — просто крохотной. Тайлер выключил двигатель.
— Хватит для анализа? — спросил он.
— Надеюсь, что да. — Орсон забрал у Тайлера бур и вручил ему взамен мешочек для образцов, куда Тайлер и ссыпал стружки.
— Теперь мы узнаем, — проговорил он, — узнаем наверняка.
Часа два спустя мы и впрямь узнали.
— Ну и ну, — сказал Орсон, — не могу поверить.
— Металл? — поинтересовался Тайлер.
— Конечно, но не тот, который ты, вероятно, имеешь в виду. Сталь.
— Сталь? — выдохнул я. — Но этого не может быть! Сталь не встречается в природе в чистом виде. Ее изготавливают!
— Железо, — пустился перечислять Орсон, — никель молибден, ванадий, хром. В итоге получается сталь. Я знаю о ней не столько, сколько хотелось бы, но сомневаться не приходится. Отличная сталь — крепкая, нержавеющая.
— Может, мы бурили опорную платформу? — предположил я. — Может, они все стоят на таких вот подушках?
— Пошли проверим, — сказал Тайлер.
Мы открыли транспортный отсек корабля, сбежали по трапу вниз и забрались в кабину вездехода, а перед тем, как уехать, отключили телекамеру. Лунная база видела вполне достаточно; если хотят большего, пусть попросят. Мы сообщали туда обо всем — за исключением стальной поверхности. Тут мы были единодушны: пока не разберемся, следует помалкивать. Тем более, что ответа все равно скоро не дождешься, поскольку сигнал с Земли до Плутона идет шестьдесят часов.
Мы отъехали от корабля миль на десять, раз за разом останавливаясь, чтобы взять образцы, а затем вернулись обратно по собственным следам. Мы выяснили то, что стремились узнать, но торжества по этому поводу никто сдается мне, не испытывал. Везде и всюду нам попадалась одна только сталь.
Потребовалось некоторое время, чтобы переварить открытие. Потом, посовещавшись, мы пришли к выводу, что Плутом — не планета, а металлический шар размером с небольшую планету. Правда, небольшой-то небольшой но тем, кто его создал, пришлось изрядно потрудиться. А кто его создал? Вот вопрос, который незамедлительно встал перед нами. Кто и с какой целью? А если неведомые строители достигли своей цели — если достигли, почему они бросили Плутон на краю Солнечной системы?
— Так или иначе, они не из нашей системы, — заявил Тайлер. — Здесь нет никого кроме нас. Марсианская жизнь не в счет: она не поднялась выше примитивных форм. На Венере слишком жарко, Меркурий чересчур близко к Солнцу. Крупные планеты? Может быть, хотя вряд ли. Нет, тут замешан кто-то со стороны.
— Как насчет пятой планеты? — справился Орсон.
— Ее, скорее всего, не существовало, — ответил я. Материал имелся, но планета, похоже, так и не образовалась. По всем законам небесной механики она должна была помещаться между Марсом и Юпитером, но не поместилась.
— Значит, тогда десятая, — гнул свое Орсон.
— Которая есть только на бумаге, — заметил Тайлер.
— Да, ты прав, — согласился Орсон. — К тому же, по выкладкам, на ней не те условия, чтобы развивалась жизнь как таковая, не говоря уж о разумной.
— Остаются пришельцы, — подытожил Тайлер.
— Которые заглянули к нам в незапамятные времена, — прибавил Орсон.
— С чего ты взял?
— Пыль. Во Вселенной не так уж много пыли.
— И никто не знает, что она такое, если не считать теории грязного льда…
— Я понимаю, к чему ты клонишь. Но почему обязательно лед? Не графит, не что-либо другое…
— Ты хочешь сказать, тот серый порошок…
— Может быть, может быть. Как по-твоему, Говард?
— Не уверен, — отозвался я. — Мне известно лишь одно: эрозией тут и не пахнет.
Перед сном мы попробовали составить отчет для лунной базы, однако он получился столь путаным и неправдоподобным, что мы решили повременить. Утром, перекусив, мы влезли в свои скафандры и отправились изучать загадочные сооружения. Их назначение по-прежнему оставалось непонятным, равно как и назначение тех штучек-дрючек, что крепились к балкам и распоркам, а также канавок с закругленными краями.
— Приделать к ним ножки, — заметил Орсон, — вышли бы стулья.
— Не слишком удобные, — буркнул Тайлер.
— А если чуть наклонить? — не сдавался Орсон.
Впрочем, наклон ничего не менял. Интересно, что навело его на мысль о стульях? Лично я не видел ни малейшего сходства.
Мы бродили вокруг да около, осматривали сооружения дюйм за дюймом, не переставая спрашивать себя, не пропустили ли мы чего-то важного. Судя по всему, пропускать было просто нечего.
А потом… Смех, да и только! Понятия не имею, почему мы так поступили — наверное, с отчаяния. Мы все трое опустились на четвереньки и принялись разгребать пыль. Трудно сказать, что мы рассчитывали найти. Дело продвигалось медленно, пыль прилипала к перчаткам и оседала на скафандрах.
— Надо было захватить с собой метлы, — сострил Орсон.
Метел у нас, к сожалению, не было. Какому здравомыслящему человеку могло прийти в голову, что нам захочется подмести планету?
Наконец нам надоело возиться в пыли, мы встали, отряхнулись и вопросительно переглянулись, и вдруг Тайлер громко вскрикнул и указал себе под ноги. Наклонившись мы увидели на том месте, где отпечатались следы его башмаков, три крошечных отверстия, примерно трех дюймов глубиной и около дюйма в диаметре; они располагались рядом друг с другом и образовывали треугольник. Тайлер вновь опустился на четвереньки и осветил фонарем поочередно каждое из отверстий, а потом поднялся.
— Не знаю, — проговорил он. — Похоже на замок. Внизу, на донышках, видны пазы. Что случится, если мы…
— Плутон взорвется ко всем чертям, — хмыкнул Орсон, — причем вместе с нами.
— Не думаю, — возразил Тайлер, — не думаю. С какой стати было оставлять здесь мину? В расчете на кого?
— Откуда нам знать? — пробормотал я. — Мы же не сталкивались с теми, кто все это построил.
Тайлер вместо ответа принялся расчищать поверхность, подсвечивая себе фонарем. Не желая бездельничать, мы стали помогать ему. На сей раз удача улыбнулась Орсону: он обнаружил трещину толщиной с волос. Чтобы различить ее, требовалось едва ли не уткнуться носом в поверхность. Находка Орсона подогрела наш энтузиазм. Вскоре выяснилось, что трещина описывает круг диаметром приблизительно три фута и что таинственные отверстия находятся внутри этого круга.