Кайе быстро набрала заветный номер. Через полчаса её близкая родственница уже кому-то звонила. Потом они обговорили все нюансы.
Кайе отвезла недавно пойманную рыбу на кухню и предупредила деда, что я забыла таблицы, без которых не могу работать. Она обещала помочь мне. Потом сходит за морошкой для приготовления пирога, компота и рыбы и вернётся домой.
Старейшина, видимо, почуял подвох, но шаман дал разрешение его внучке помочь мне. Поэтому она ушла сразу же, как отперла ключом, который я ей дала, дверь в комнату и прихватила всё, что могло мне понадобиться. Потом вернулась ко мне на берег Сейдозера.
Тем временем муж и второй по старшинству брат девушки приехали за ней на катере и увезли. Я сразу поняла, что Кайе больше не станет мелкой разменной монетой в подлых и жестоких интригах своего деда и этого ненормального Самылко.
Перед отъездом Кайе сказала:
— Открой шкатулку и брось в воду. Возможно, хозяин Сейдозера поможет тебе, когда ты окажешься в опасности либо попадёшь в совсем уж безвыходное положение.
Я поблагодарила. Сделала, что посоветовали. Удивилась, что подношение тут же пропало, словно его и не было. После чего занялась дальнейшим изучением прибрежных скал и каменных глыб. Моя сова выглядела довольной и время от времени испускала одобрительное угуканье. Видимо, это был единственный шанс для Кайе не просто выжить, а обрести счастье.
Глава 4
Когда на меня с кулаками попыталась наброситься до полусмерти перепуганная мать Кайе, я ловко увернулась. Потом удивлённо посмотрела сначала на нойда. После него уже на старейшину.
Шаман Самылко обвёл обоих спутников тяжёлым многообещающим взглядом и гневно сдвинул кустистые брови. Женщина что-то полузадушено просипела на непонятном мне наречии. Потом мешком соломы осела наземь. Лицо Церьхи залила восковая бледность. При этом он старался ничем не уронить своего достоинства. Ему это не удалось. Увы, даже я заметила, что он панически боится сопровождавшего их с невесткой брюнета.
— Скажите, пожалуйста, Виктория, Кайе, правда сбежала к старшей сестре и брату в Мурманск?
Сидевшая у меня на плече сова распахнула полутораметровые крылья и грозно щёлкнула на моего собеседника мощным клювом. Отчего-то я поняла, что могу сказать правду. Нойд уже ничем не сможет навредить девушке и её близким. Оленьк была нойдой. Как её муж и старший брат, которых дед изгнал из рода за то, что они ослушались его жестокой воли.
— Да, она наловила рыбы. Потом вернулась домой и привезла мне корзинку с горячими пирожками, термосами с едой и горячим чаем со свежими ягодами. После чего подплыла лодка. Там, как она мне объяснила, были муж Оленьк (Елены) и её старший брат Рыг (Григорий). Она уехала с ними вначале в Ловозеро. Потом они собирались сесть на поезд в Оленегорске. Зачем запирать такую талантливую девушку в глуши? Тут для неё и жениха-то подходящего нет.
— Возможно, я бы взял её в жёны, — важно проронил шаман и насмешливо посмотрел на меня.
Судя по тому, как только что пришедшая в себя мать беглянки истошно вскрикнула и снова лишилась чувств, такого горького жребия для своей кровиночки женщина не хотела.
— Извините, она хочет получить высшее образование. Возможно, в будущем прославит свою семью, как великолепная саамская мастерица, — я показала им подаренное мне Кайе на прощание вышитое полотенце. — В моей комнате она оставила три комплекта одежды, какую тут носят саамские женщины. Я ещё ни разу в жизни не видела таких красивых узоров бисером, какие создают её искусные руки.
— Вы не должны были отпускать её, Виктория, — попытался воззвать к моей совести и материнскому инстинкту нойд.
Откуда ему было знать, что мы с совой посчитали, что чем дальше Кайе окажется от ненормальной части своей семейки, тем будет лучше для неё?
— Нам запрещено вмешиваться во внутрисемейные разборки. Вы живёте по иным правилам и законам. Если вы не совершили преступлений, никто не вправе совать нос в ваш повседневный уклад. Оставьте меня в покое. Мне надо закончить копирование древних легенд.
— Вам придётся вернуться со мной. Охотники встретили неподалёку подстреленную кем-то росомаху. Если она увидит вас, то обязательно нападёт. Вы не сможете выжить в таком противостоянии. Тамара беспокоится о вас. Поэтому велела вернуть ценного сотрудника назад. Не случилось бы какой беды…
Только мне показалось, что ему глубоко наплевать на то, чью жизнь оборвёт этот дикий и суровый край. Если, конечно, несчастный не нужен ему для каких-то явно недобрых целей.
— Раз тут так опасно, надо ускорить раскопки и уезжать. Мы обязательно станем обузой. Ведь совершенно чужие здесь. Не приспособлены я и мои коллеги к выживанию в условиях дикой тундры.
— Не преувеличивайте опасность, Виктория. Будет достаточно побыть в границах погоста до тех пор, пока наши мужчины не убьют или не прогонят хищника. Надо проверить, не поселилась ли поблизости волчья стая. В тёмное время года они могут быть агрессивны и кровожадны.
Не знаю почему, но нойд не вызывал у меня и тени доверия. Когда он попытался подать мне руку, чтобы удобнее было перемещаться в лодку, сова не только ударила его жёсткими крыльями, но и щёлкнула крючковатым носом. Было жутко видеть ледяное презрение в круглых медных глазах благородной птицы.
Я согласилась вернуться только после того, как сфотографировала все нескопированные петроглифы. Потом с удивлением увидела, что лишайники снова скрыли древнее знание от посторонних глаз. На душе у меня было крайне неспокойно и муторно. Так бывало всегда, когда на горизонте маячили чересчур серьёзные неприятности. Настолько крупные, что выбраться из них мы не сможем даже все вместе.
Тут с удивлением увидела, что из воды вынырнула саамская девушка. Мои спутники её не видели, но сова приветственно угукнула. Словно поздоровалась со старой знакомой. Незнакомка залюбовалась золотым кулоном в виде осеннего листа с красивой каплей из горного хрусталя. Я не задумалась и на мгновение. Сняла украшение и протянула ей. Озёрная красавица ушла на глубину. Ей вслед полетел и подарок от одного из моих воздыхателей.
Андрей так и остался для меня просто хорошим знакомым. Слишком уж непостоянным он оказался. Каждые три месяца увлекался очередной «любовью всей моей жизни». Я оказалась среди немногих счастливиц, которые не пали жертвой его сомнительного очарования.
Подношение было принято, а потом я услышала шёпот:
— Будь осторожна, дочь Большой земли. Не верь словам нойда, старейшины и остальных. Лишь Кайе не таила ни для кого опасности. Спасибо, что спасла её от скорой гибели. Будь осторожна. Как только почувствуешь опасность, приходи на берег Сейдозера. Это единственный шанс уцелеть для тебя. Твои спутники околдованы злыми духами. Они не станут тебя слушать, Виктория.
— Я могу им как-то помочь? — мне стало совсем пусто и холодно на душе.
— Мы можем попросить чакхли открыть клад настоящих саамских древностей. Только я не знаю, что они потребуют взамен. На берегу Сейдозера чары могут ослабить хватку чёрных плетений настолько, что вы уедете домой. Конечно, только те, кого не успеет погубить нойд Самылко. Он точно станет равком, когда погибнет. Пока опасность возрастает, но ещё не стала фатальной. Вернись. Надо усыпить бдительность родственников Кайе.
Поблагодарила за совет от всего сердца. Потом открыла походный блокнот с листами плотной бумаги и стала переводить скопированные надписи на родной язык.
Я так увлеклась исследованиями, что даже не заметила, как мы вернулись на саамский погост. Поужинала вместе со всеми. С ужасом обнаружила, что все мои сослуживцы словно не замечают друг друга. На их лицах периодически протаивало выражение безысходности и ужаса. К сожалению, сейчас помочь я им ничем не могла.
Дамы без утайки кокетничали с местными мужчинами. Им не было никакого дела до того, была у них супруга или нет. Поразилась, что чаще всего их благосклонный взгляд падал именно на нойда. Я так и не смогла понять, чем их так привлекал этот некрасивый и уже немолодой саам. Ведь он даже самой старшей из них годился в отцы. Сова строго посмотрела на меня. Словно безмолвно просила не вступать в разговоры. Отчего-то это могло быть опасно не только для меня.