- Не бойся, я не сделаю ничего плохого, - а после, умоляюще глядя мне в глаза, спросил. - Ты позволишь? - от его шепота и близости такого горячего тела мне совсем снесло крышу, и я на это только и смог, что согласно кивнуть. И в ту же секунду он набросился на меня с поцелуями, страстными, горячими, которые обжигали и в тоже время приносили радость. Я стонал и плавился в его руках. Даже упустил момент, когда он оказался полностью обнажен.
Уложив меня на кровать, стал медленно целовать шею, опускаясь к ключицам, играя с сосками. Я только и мог, что стонать, наблюдать за его действиями из-под полуприкрытых глаз и комкать простыни, то натягивая их на себя, то отпуская.
Он же опускался все ниже, пока не достиг члена, который, лизнув несколько раз, попытался полностью заглотить. Но у него это не получилось, поэтому он стал его облизывать и посасывать головку. От такой ласки я просто заорал, двинув бедрами, побуждая заглотнуть глубже. Но он отстранился от члена, принявшись вылизывать яички, то посасывая их, то слегка покусывая. Я просто сходил с ума. Дырочка ануса пульсировала, требуя большего, тогда он стал ее просто вылизывать, то обводя по кругу, то проникая внутрь языком. У меня даже кончики пальцев на ногах стали поджиматься. Терпеть становилось все сложнее. Почувствовав, что вот-вот кончу...взвыл, когда основание члена пережали пальцы альфы, а потом меня просто подняли и усадили на себя верхом.
Я терся об него всем телом, наши члены соприкасались. Мои пальцы здоровой руки впились в его плечи, оставляя на них следы. Но он этого не замечал, выцеловывая шею. И только когда я готов был молить о том, чтобы в меня вошли, он приставил свой член к дырочке и, приподняв меня, стал плавно опускать. Медлительность убивала, поэтому, несмотря на боль, я резко опустился до конца, скривившись от ощущений. Калеб стал гладить мою спину, успокаивая и целуя плечи, шею, посасывая мочку уха.
Несколько минут я привыкал к новым для себя ощущениям заполненности. Боль медленно уходила, и я стал медленно покачиваться то сжимая, то разжимая стенки ануса. Теперь уже взвыл альфа от того, что при этом он чувствовал. На выдохе я двигался вперед, расслабляя мышцы, а на вдохе - назад, напрягая их. Я сам сходил с ума от этого, увлекая в безумие и альфу. В какой-то момент наши скачки стали быстрыми, неистовыми. У Калеба по виску скатилась капелька пота. Я, не удержавшись, наклонился и лизнул ее.
А потом, откинув голову назад, стал двигаться резче, сильнее. Член альфы выходил почти полностью, чтобы в следующий момент погрузиться до самого основания. Мой же в этот момент терся о тело Калеба. И тут пред глазами все поплыло, в голове образовался вакуум. Двинувшись в последний раз, я, утробно застонав, излился, склонившись к плечу альфы. Он, двинувшись еще пару раз, кончил в меня, прижав меня к себе и падая на спину, при этом увлекая меня за собой.
Вот только его член вдруг резко увеличился в размерах и залип во мне, не желая выходить. В тот момент я не обратил на это внимания. Не до того было. Всю неделю, пока была течка, мы испробовали различные позы. Но все никак не могли насытиться друг другом. Каждый раз он залипал во мне, но я не обращал на это внимания. Как впоследствии оказалось, зря. Хотя, может и не зря.
Прошло три месяца.
Я все еще продолжал жить у Калеба. Он ни в какую не хотел меня отпускать. Я же и не стремился покинуть его. Так как сейчас я был действительно счастлив. Вот только несмотря на то, что между нами все вроде бы наладилось, я не прекратил вести себя так, как раньше. Подкалывал, подшучивал, несколько раз устраивал мелкие пакости, чтобы ему жизнь медом не казалась. Это было нашей своеобразной игрой, которая веселила и развлекала обоих. Мы были счастливы и вместе. Только в последнее время я стал замечать одну странную особенность. Очень часто, гуляя по вечерам с Калебом, мне хотелось то мороженого, то ананасов, а то вдруг, проходя мимо рыбных лотков, соленой рыбы. Мой альфа не перечил. Вот только поглядывать на меня стал с некоей затаенной надеждой.
Хм, странный он. И что ему надобно? Несколько раз я задавал вопрос что с ним происходит, но он только странно улыбался и отрицательно качал головой. Вот же... Бесит меня эта неопределенность.
А еще через неделю, я проснулся от того, что меня жутко тошнило. Едва добежав до белого друга, меня стало просто выворачивать наизнанку. Что за? Чем это я так траванулся? Вроде же ничего такого не ел? Даже не заметил, как ко мне подошел Калеб, приподняв мои волосы, смочил губку и стал обтирать лицо. Стало легче. Но ненамного.
В тот же день он потащил меня к врачу, хотя я и упирался всеми конечностями. Ну вот зачем из-за такого пустяка сразу к врачу? Но он, ничего не объясняя, продолжил улыбаться. А уже в медицинском центре, проведя кучу анализов, меня, наконец, позвали в кабинет. Калеб вошел следом.
- Ну, что же! - начал доктор, добродушно улыбаясь. Ох, и не нравится мне его улыбочка. - Поздравляю вас. Через четыре с половиной месяца у вас будет двойня... - кажется я отключился, так как дальнейших слов уже просто не слышал. В голове билась только одна мысль: "Двойня. Двойня. Я беременный?"
Как все-таки иногда важно быть невнимательным и не обращать внимание на мелочи. Тем более если такая невнимательность ведет к таким счастливым последствиям.
А еще через две недели на нашей с Калебом свадьбе я был самым счастливым женихом, не считая, конечно моего супруга, который просто светился от счастья, готовый в любую минуту подхватить меня на руки, если бы вовремя не получал по оным. Наши родители от такой картинки даже прослезились. Да и Калеба тоже, поздравив меня с тем, что удалось усмирить и укротить этого строптивца. Да, это того стоило и мои мучения окупились сторицей.
И вот сейчас мы двое влюбленных и счастливых, не можем оторвать друг от друга глаза, утопая и погружаясь в омут, и больше ни на кого не обращая внимания.