Чудеса какие-то, хмыкнул про себя Костя. Но, с другой стороны, такой шанс выпадает, наверное, раз в жизни.
— Хорошо, тогда обождите меня десять минут, пожалуйста, — решился он и, положив конверт с деньгами в карман, почти бегом ринулся к кабинету главврача.
У литовца все было организованно по высшему разряду. Удивительно, но они даже в пробках почти не стояли. Каверин неплохо знал Москву, но тут диву давался — таксист ехал по каким-то дворам и переулкам, причем так, словно спешил на пожар. Видать мотивация более чем серьезная, усмехнулся про себя нейрохирург, время от времени прощупывая пухлый конверт с деньгами. В Борисоглебском переулке[39] они задержались всего на десять минут — их встретили, провели в специальное помещение, где Костю сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и, спустя несколько минут, вклеили в паспорт поблескивающую голограммой шенгенскую визу. В банк Каверин заезжать не стал, оставил деньги дома, коротко объяснив ситуацию супруге.
К небольшому частному самолету подъехали прямо на поле, уже в сумерках. Костя впервые летал на таком. Внутри все было совсем не так, как в рейсовых машинах — никаких тебе рядов из кресел и узких проходов. Больше всего внутреннее пространство самолета напоминало номер дорогого отеля — полуторная кровать, отгороженная занавеской, четыре кожаных кресла, стол. Везде очень шикарно и чисто. Симпатичная стюардесса в строгой синей юбке и белой блузке, встретившая их внутри салона, дежурно улыбнулась, предлагая располагаться как дома.
— Спасибо, — поблагодарил Костя девушку, забравшую у него пальто и, чуть помедлив, опустился в одно из кожаных кресел.
— Может быть виски? — Предложил Саулюс, кинув свой портфель на соседнее кресло.
— С удовольствием, — согласился Каверин. — Только чуть-чуть.
— Разумеется, — ответил литовец, подойдя к бару и что-то там наколдовав. Девушка-стюардесса поставила на стол тарелку с орешками и крекерами.
Каверин взял у литовца бокал и сделал небольшой глоток. Хороший напиток. Сразу чувствуешь, что благородный и выдержанный, даже если не разбираешься.
— Понравилось? — Поинтересовался Рачис, почему-то пристально глядя на Каверина.
— Хороший виски, — кивнул Костя, и вдруг почувствовал странное. Окружающее пространство закружилось и стало расплываться, словно не глоток он выпил, а целую бутылку. Что это со мной, успел подумать Каверин, прежде чем остатки сознания погрузились во тьму.
Пробуждение было тяжелым. Веки, словно свинцовые, категорически отказывались подниматься. Голова сильно болела, а во рту чувствовался привкус давно нечищеных зубов. Сделав над собой усилие, Костя все же открыл глаза. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать окружающую действительность.
Он лежал на большой, двуспальной кровати, заботливо укрытый одеялом. Кровать находилась в комнате, в которую из-за задернутых штор пробивался дневной свет. Первое, на чем Косте удалось сосредоточить свое внимание — полуторалитровая бутылка с водой, стоявшая на тумбочке. Протянув руку, Каверин схватил ее и присосался к горлышку. Сильнейшая интоксикация, мелькнула мысль. Чем больше выпью, тем быстрее организм очистится.
Спустя некоторое время, поставив опустошенную более чем наполовину бутылку, Костя огляделся вокруг. Похоже на гостиничный номер. Ощутив сильные естественные позывы, он медленно поднялся и, шатаясь, пошел искать туалет. Нужное помещение, оборудованное отличной сантехникой, обнаружилось быстро, стоили только выйти в прихожую. Опустившись на унитаз, Костя осмотрел себя. Во-первых, он был полностью голым. А во-вторых — на левой и правой руках, в районе локтевой ямки отчетливо выделялись следы от уколов. Не менее пяти инъекций, сообразил Каверин. Облившись внезапно выступившим холодным потом, он быстро ощупал себя со всех сторон. Уффф, никаких швов! Значит, не охотники за донорскими органами. Но что же с ним случилось?
Сделав свои дела, он залез в душевую кабину и, стоя под тугими струями теплой воды, заставлял свой мозг вспоминать. Самолет, потом виски. Видимо, туда что-то подсыпали. Или у него прихватило сердце? Инфаркт? Может инсульт? Да нет, тело работает как надо, только интоксикация… Похоже, все-таки подсыпали. Безвкусное, без запаха — какой-то сильнодействующий препарат… Больше ничего не помню. Нет, было что-то еще. Какие-то то ли сны, то ли видения… Куда-то ехали, перед глазами мелькнуло что-то вроде потолка «скорой помощи». Литовская речь… Потом какое-то помещение, койка и стойка с медицинским оборудованием, пиканье монитора… И огромная установка в прозрачной пластиковой коробке, с кучей проводов и трубок. Или все это приснилось?