Проверка происходила так. Звучало объявление по громкой связи, и все выходили в общий коридор. Каждый стоял рядом со своей комнатой и дежурный проходил и сверялся со списком, определяя присутствие наличного состава визуально. Потом отбой в 22.00.
В каждой комнате имелся телевизор и койки с тумбочками. Была на этаже и общая кухня с туалетом. Душевая как внутренний спортзал располагались на первом этаже. Ну почти студенческая общага – живи не хочу.
- Только деньги и ценные вещи лучше держать под подушкой. Вот, - почесав затылок пояснил Медвежонок, - тут много разных есть.
- Разные это, видимо, крысы? – хмыкнул я, и двинулся дальше по этажу. Настроение у меня было отменное.
К слову, на первом этаже тоже были комнаты, как и на втором, где жили осужденные. В дверях этих жилых и не жилых помещений для удобства контроля за контингентом были сделаны стеклянные окошки размером 30/30 см., через которые сотрудник невозбранно мог посмотреть, как и что происходит внутри. Были на этаже так же и кухня с плиткой и холодильником.
- Главное это, ну, не нарушать, - продолжал выдавать полезную информацию мой новый товарищ, - недавно Степка Чердынцев пьяный попался. Так сразу того, приехала милиция и увезли. Вот. Так и не вернулся.
Понятно почему не вернулся, кивнул своим мыслям я. Заменили условный срок на реальный в лагере общего режима, и всего делов. Хотя, если дело недавно случилось, то может все еще в КПЗ Степка этот чалиться. Дурак. Видимо здорово он достал местную администрацию, вряд ли бы будь он в хороших с ними сношениях, его бы на первом же залете сразу в лагерь отправили. А с другой стороны, кто сказал, что этот его залет был первым?
Вообще нарушений в спец комендатуре было не то чтобы много, но за каждое по отдельности никто ментов не вызывал. Задержка на проверку, конфликт с другими осужденными, либо представителями администрации или по месту работы. За это прилетал максимум запрет на выход в город и на увольнительную на выходные. А вот если поднабрал таких косяков, могли и отправить в лагерь. С глаз долой из сердца вон, так сказать. А точнее «дурака с возу, администрации легче». Но повторюсь, никто не жестил. Все понимали, что рабочих рук стране не хватает, не случайно же на стройки народного хозяйства не только осужденных привлекали, но и солдатов, а где-то и вообще ментов.
- Еще на деньги нельзя играть, - сказал Медвежонок и сам от своих слов слегка покраснел, вильнув взглядом в сторону, - на проверку если не явился то ничо. Ага. Ежели не больше суток то и искать не будут. Вот.
- Дали ему год, - добавил я машинально свою любимую присказку, - слушай, а кто решает куда селиться и где работать?
- Так вызовут, по громкой связи, – ткнул пальцем куда-то наверх Мишаня, - в штабе и скажут.
- Хорошо тут у вас, - улыбнулся я парню, а на его недоуменный взгляд пояснил, - я с Бутырки приехал. Мне ща почти везде хорошо будет, кроме разве что строгача, не морщи лоб. Лучше скажи тут с зоны много народа?
- Неа, - покачал головой Медвежонок, - в основном такие вот, - ткнул он себя в грудь, нуб как я. Под подпиской до суда. Дядя Елисей говорил тут и правда хорошее место. Для тех у кого связи. Вот
- Ха! Так ты у нас блатной? Что-то не похож, без обид? – изучающе посмотрел я на парня.
- Да нет, куда там? Дядька Елисей у нас в деревне главный милиционер был. Они с батей моим покойным служили вместе. Поспособствовал.
- Ааа. А я думал семья твоя...
- Нет у меня семьи никакой,… больше, - впервые на лице Михаила я увидел гримасу из смеси боли и ярости. И было в этом столько животного, что из за неожиданности я чуть не отшатнулся. Но таки смог себя сдержать. Тем более что припадок через мгновение у Медвежонка прошел, а лицо разгладилось. И снова вернулось к состоянию туповатого большого ребенка.
- Ладно. Захочешь, потом расскажешь. Ты в город вагон грузить когда двинешь? Возьмешь меня с собой. Покажешь, где тут магазин ближайший и остановка автобусная, и куда мне можно сходить на людей посмотреть. Все таки соскучился в тюрьме по воле и людям.
- Ага. Через часа полтора тогда. Я в седьмой комнате, ежели чего, - подумав Медвежонок добавил, - спасибо тебе за обед. Ты добрый! Жаль у нас мест нет, а то мог бы и ко мне заселиться. А деньги я отдам, потом…, - по пространному движению рукой парня было очевидным, что «потом» это произойдет явно не скоро.