- Ну почему дурью? - возразил Уханов.- Это не дурь, а дань уважения.
- И кого же вы уважали?
- Великого человека. Федора Халяву!
- Ты че? Курнул?
- Почему сразу курнул?- Никита прошел на кухню, и сел возле тарелки с блинами. - В конце восьмидесятых это было. Учился тогда в нашем универе студент Федя по фамилии Халява. Одни говорят, что он был математиком, другие, что химиком, но это все враки. Физиком он был, это точно. И не было умнее студента на всем физфаке. Сам Герштейн плакал от умиления, когда с ним беседовал. В Москву звал. К концу третьего курса, Федя сдал все экзамены за пять лет и писал диплом,
который сразу тянул на докторскую. Но угораздило его влюбиться в красавицу Аллу и пропал человек. Он писал поэмы, пел серенады, дарил цветы, вздыхал и обещал бросить к ее ножкам весь мир. А Алла была девушкой ветреной и глупой. Ты чудесный парень, но ботаник", - как-то сказала она ему.- А я люблю героев. Как мой сосед. У него и медаль даже афганская есть". "Будет тебе герой", - ответил влюбленный, и ушел из университета. Профессора, чуть с ума не сошли,
узнав об этом. А Халяву забрали в армию, и через полгода отправили в Кандагар. В самое пекло. Чего он там только не испытал. Горел в БТРе, взрывался в вертолете, его взвод погиб полностью. Но смерть не трогала Федора. Только играла с ним. С именем любимой, он прошел через все.
На сковороде затрещали подгоревшие блины. Мишка переложил их на тарелку, осторожно вытянув у Светы половник, и стал
подавать Фиолетовому какие-то знаки. Но товарищ не реагировал. Подперев щеку рукой, он завороженно слушал. Махнув на непонятливого рукой, Кленов сбегал за тарелкой и занялся стряпней.
- Вернувшись, Халява сразу пошел к любимой. "Ты, конечно, герой, - сказала она, ковыряя ноготком орден красного знамени на его груди.- Но кому это нужно? Ты отстал от жизни на своей войне. Кооператоры. Богатые и предприимчивые. Вот мой идеал". И Федя стал коммерсантом. Он очень быстро развернулся, со своим умом и способностями. На новенькой иномарке, в костюме с иголочки и с букетом цветов, он снова предстал перед своей мечтой. "Подумаешь,
предприниматель, - фыркнула Алла язвительно. - Авторитеты таких, как ты, пачками имеют". Сказала, и укатила на Канары с крутым дружком. "Будет тебе бандит," - решил Федя и стал бы им, но случилась беда. Авторитета, по возвращению, расстреляли дружки-товарищи, а вместе с ним и девушку. "Больше месяца не протянет", - сообщили Федору в больнице. "Зачем мне жить, если ее не будет," - подумал влюбленный, и, забросив все дела, закрылся в квартире. Через две недели бледный, заросший ,с дикими глазами он пришел к любимой в палату, сжимая в руках непонятный прибор. Торопясь, поставил его на пол, сунул девушке в руку два провода и повернул рубильник. "Живи", - прокричал Халява
и исчез, в свете яркой вспышки, отдав жизненную силу той, ради которой дышал. Но исчез он не совсем, и теперь мельчайшие
частицы его души летают в воздухе, помогая всем студентам, которые просят о помощи.
Мишка допек последний блин и с полной тарелкой устремился к выходу. Никита поспешил за ним.
- А девушка, - окликнула его Света. - Что с ней стало?
- Живет, - ответил Уханов, обернувшись. - На Сенном цветами торгует.
После их ухода, долго еще сидела Света за столом, и печально глядела в окно. Напротив нее грустил Фиолетовый. Он тяжело вздыхал, и медленно поедал один блин за другим. Между тем, друзья, вернувшись в комнату, подкрепились и снова погрузились в конспекты. Около двух ночи в открытую дверь ввалился Люси. Люси был из бандюганов и часто гостил у своих.
- Мужики. Спички есть? - пьяно пошатываясь, спросил он.
- От плитки прикури, - отозвался Кленов.
- У меня есть зажигалка. Вот она. Но даже ей проблемно поковырять в зубах, а как это провернуть с вашей плиткой, я вообще не представляю. А вы все учитесь, школяры?
- Учимся, - Кленов показал исписанные листы.
- Ню-ню. Так всю жизнь проучите. Сейчас это нахрен никаму не нужно. Вот смотрите, - Люси вытащил из кармана пачку денег и небрежно кинул ее на стол. Потом еще и еще. - Видели такое? Тут полтора ляма. А? Ученые. Дать вам немножко? Вот смотрите. И еще вот. Не-е. Не дам я вам ни копейки. Это мое все. А вы учитесь. Ученички. Хе.
- Мы и не просили, - Мишка равнодушно пожал плечами.
- Потому что хрен вам! - Люси вдруг разозлился, заметив безразличие вместо ожидаемого восхищения. Он пригляделся к Кленову. - А это ты что ли с банками? Лошарик. Вся братва ржала. Сунулся, мля, в добрые люди. Мы тебе баночки-то поколотили. А знаешь, почему? Потому что ты - баран! Вы все - бараны. Стадо. Мы вас доили и доить будем. Время пришло нам.
Он подошел и похлопал багровеющего Мишку по щеке. Хлопки походили больше на пощечины.
- Барашек. Учи уроки, и не суйся к большим дядям. Чао, школяры. Разминайте дойки.
Как только он вышел, Никита швырнул лекции, и, подскочив, полез рукой под кровать.
- Бараны, говоришь. Сука! Щас я те устрою баранов, - он вытянул кусок пластиковой трубы и свернутую в моток антенну от военной рации. Несколько секунд размышлял, потом сунул антенну обратно. Трубу же быстро замотал в газету.
- Ты че? Че задумал? - обмирая от нехорошего предчувствия поинтересовался Кленов.
Уханов молча выглянул за дверь и убедившись, что его никто не видит, шмыгнул к пожарной лестнице. Чертыхаясь, Кленов засунул под майку норовящую раскрутиться антенну, и, придерживая ее рукой, поспешил следом. Никита был уже далеко внизу. Спрыгнув на землю, он осторожно выглянул из за угла. Вышедший Люси, беззаботно насвистывал, мочась на стену под окнами. Когда Мишка спустился, все было кончено. Бандюган без сознания валялся в собственной луже. Склонившийся над ним
Уханов, разглядывал в идущем из окон свете толстую пачку денег. Руки у него тряслись. Неожиданно он брезгливо швырнул деньги на лежащего, и подхватив оружие двинулся обратно. Кленов полез следом. В комнате Никита спрятал трубу, и рухнул в койку.
- А знаешь, почему я их не взял? - спросил он через некоторое время, чужим голосом.
- Знаю, - отозвался друг.
Уханов не сомневался, что приятель все понимает правильно, но необходимость выговориться распирала его изнутри.
- Нельзя их было брать. Пойми. Мы же, как они. Почти как они. На грани. Не хочу!
- Да знаю я! - Кленов жадно закурил. - Я ведь тоже мечтал. В космос летать, коммунизм строить. Не знаю, негров голодных кормить накрайняк. А потом мне говорят. Все это чушня собачья. Нет ничего. Ни истории, ни величия, ни гордости, ни государства. Забудь детские фантазии. Ты - вор и алкаш, и бог твой бабло. Во все уши ссут. Ежедневно ссут. А я хотел, как у Стругацких. Я хотел физику в космос. Легко им было писать. Мол, мы-то так себе грешные, а вот вы придете
чистые, смелые, и все исправите. Только мы хуже еще. И страшнее. Нам же...
Дверь со стуком распахнулась, и в комнату ворвался Фиолетовый.
- Слыхали новость? Люси чакан раскололи. Грабануть хотели, но не успели видать. Бандюганы рвут и мечут.
Гл. 18
Перед экзаменом Мишка с Никитой выпустили халяву, и смело зашли в кабинет. Обряд им помог или бессонная ночь, но экзамен они сдали. Довольный Кленов сунул зачетку в карман, и, сославшись на неотложные дела, тут же скрылся. Уханов, разыскал преподавателя политологии, и тот ему поставил последний зачет. Сессия была сдана. Никита облегченно вздохнул и поехал к Жене Шеноговой, купив по дороге огромную коробку конфет.
- Вот! - торжественно произнес он, протягивая ей конфеты и конспекты. - А то меня совесть замучила. Снится, что приходишь и душишь меня во сне, требуя шоколадку.
- Вообще-то, кто-то расцеловать грозился, - хихикнула Женя, и, щелкнув парня по носу, закрыла дверь.
Расплатившись с сокурсницей, Уханов отправился к Олеське. Девушка паковала вещи.
- У меня поезд в четыре, - сообщила она, протягивая деньги.- Уезжаю обратно в Херсон. Наверное навсегда. У родителей денег нет больше учить меня тут. Если бы не вы, не знаю, где бы на билет собирала. Проводишь?